Блюз мертвых птиц - [13]

Я представился, показал ему свой значок и сказал, что я друг Ти Джоли и недавно видел ее в Новом Орлеане, а теперь хотел бы удостовериться в том, что у нее все в порядке. Внутрь он нас не пригласил.

— Значит, видали ее? — спросил он.

— Да, она навестила меня в больнице, где я лечился от травм. Вы ее родственник?

— Я ее дед. Как матери ее не стало, так она и уехала, месяца с три назад. Вот Прям там, на причале, парень на лодке ее подобрал, и с тех пор от нее ни весточки. А потом и сестренка ее, Блу, тоже уехала. Вы, случаем, Блу не видали?

— Нет, сэр, боюсь, что нет. Можно нам зайти?

— Пожалуйста. Меня зовут Эвери Дебланк. Вы уж простите, у меня тут не очень-то чисто. Кофе хочете?

— Нет, спасибо, — сказал я. Мы с Клетом сели на покрытый тканью диван, а мистер Дебланк остался стоять.

— Вы заявляли об исчезновении Ти в полицию?

— Угу, поговорил с помощником шерифа. Да только плевать им всем на нее.

— Почему вы так думаете?

— Да помощник шерифа говорил, что у нее, извольте видеть, «репутация». Так и заявил: «Репутация у нее еще та, и не подумай, что положительная». Говорил, она убегала еще в старших классах школы и тусовалась с парнями, которые толкали дурь. Я у него спросил, а есть ли здесь хоть один парень, не торгующий травкой. Звонил ему еще два раза, и каждый раз он отбрехивался, дескать, состава преступления нету. Я, пожалуй, присяду, не могу долго стоять. Кофе точно не хочете?

— Сэр, у вас есть кто-нибудь, кто мог бы вам помогать? — спросил я.

— Моей беде не поможешь, я восемнадцать лет проработал в Карвилле. Думаю, я напугал того помощника шерифа, он мне даже руку не пожал.

— У вас болезнь Хансена?[9] — спросил я.

— И это, и еще целый букет в придачу, — он впервые улыбнулся, и глаза его были полны света.

— Ти Джоли сказала мне, что живет с мужчиной, которого я знаю, — сказал я. — Она упомянула центраторы. Думаю, этот мужчина может работать в нефтяной отрасли. Ни о чем не напоминает?

— He-а, не напоминает, — Дебланк сел в прямое кресло, за его спиной виднелась фотография пехотинца времен Первой мировой войны. На противоположной стене висело цветное изображение Иисуса, наверное, вырезанное из журнала. На полу лежал ковер, края которого износились до отдельных ниток, а в желтом свете настольной лампы медленно порхала моль. Снаружи, сквозь дождь, я видел зеленые и красные огни проходящей мимо баржи, а создаваемые ею волны, словно пощечины, били по огромным листам лопуха, похожим на слоновьи уши. Он добавил:

— Кстати, у нее был дневник.

— Прошу прощения? — опешил я.

— У нее в комнате. Хотите, я принесу? Там целая кипа фотографий.

— Не вставайте, сэр. С вашего разрешения, я сам схожу в ее комнату и принесу его.

— Он там на маленькой тумбочке. Она всегда им гордилась. Называла его своей «книгой знаменитостей», а я говаривал: «Здесь нет знаменитостей, кроме тебя, Ти Джоли», а она мне: «Никакая я не знаменитость, дедушка, но однажды обязательно ей стану. Вот увидишь».

Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль, как будто почувствовал, что сказал больше, чем нужно было, и позволил собственным словам причинить себе боль. Я отправился в спальню Ти Джоли и нашел дневник в толстой розовой пластиковой обложке с тиснением в виде сердечек. Вернувшись на диван, я принялся перелистывать страницы. Она вырезала несколько газетных статей и приклеила их на страницах дневника: история о ее выпускном вечере в школе, фотография, когда она была королевой Фестиваля раков в Бо Бридж, еще фото Ти Джоли с каджунской девчачьей группой под названием «Бон суар, Катин» и с известным каджунским уличным скрипачом по имени Хэдли Кастилл.

В конце дневника я нашел коллекцию глянцевых фотографий, которые она не приклеила к страницам. Это были фото не из тех, что могли бы попасть на страницы заштатной газетенки. Похоже, что они все были сделаны в ночных клубах, на большинстве она была с мужчинами намного старше ее, одетыми в костюмы и щеголяющими дорогими ювелирными украшениями. Некоторых я узнал. Двое были заядлыми игроками, регулярно наведывающимися в Нью-Джерси. Один управлял коллекторским агентством и продавал никчемные страховые полисы бедным и необразованным. Еще один управлял финансовой компанией, специализирующейся на ссудах под залог недвижимости. Все они скалились так, как улыбается охотник, хвастающийся своими трофеями. На всех фотографиях Ти Джоли была одета в расшитые блестками блузки и ковбойские сапоги или же иссиня-черное вечернее платье, украшенное фиолетовыми и красными розами. Она напомнила мне одинокий цветок, по ошибке попавший в коллекцию безвкусных восковых фигур.

На одной из фотографий я увидел человека, которого не ожидал встретить в дневнике Ти Джоли. Он стоял у бара позади основной группы. На нем был темный костюм без галстука, воротник модной рубашки расстегнут, на шее золотая цепь и золотой образ, череп блестит сквозь короткую стрижку, брови едва различимы за многочисленными шрамами, а рот раскрыт, как у рыбы, отчаянно пытающейся вдохнуть кислорода на поверхности аквариума. Я передал фотографию Клету.

— Вы знаете, кто такой Бикс Голайтли? — спросил я мистера Дебланка.