Блюз белого вампира - [4]

— Сиденья из натуральной кожи. Беречь надо, а то ни черта от них не останется. Твоя мама разве не закрывала хорошую мебель чехлами? Это то же самое. Мы с тобой оба не худенькие, наделаем тут дел. Так что с сиденьями надо поосторожнее.

Бесси обиженно задрала нос, но в машину все-таки забралась. Сняла свои карнавальные бусы и бросила их на пол.

Хотя переднее сиденье плотно прижималось к рулю, места внутри было не так уж много. Бесси принялась вертеться с боку на бок, пытаясь устроиться поудобней, и рукой задела противень.

— А эта штука какого черта тут делает?

Джулс вгляделся в темноту.

— Какая штука? Ах ты, дьявол меня побери. Поди, кто-то из пассажиров оставил. Вот придурок! Ладно уж, нам ведь это не помешает, верно?

Джулс подождал, когда Бесси перестанет вертеться. Теперь предстояло самое сложное — надо было на нее взобраться. Джулс приступил к делу. Ему казалось, что, хватаясь за неверные опоры, он карабкается вверх по скале из студня.

— Ай! Осторожней коленями маши, кретин.

— Прости, детка.

Наконец с огромным трудом Джулсу удалось занять удобное положение. Сердце его бешено колотилось. Задыхаясь от усталости, он уткнулся холодным носом в теплую ароматную шею Бесси. Что за чудесный запах! Джулс попытался определить, из чего он состоит. Определенно корица, затем немного шоколада или масла какао и, вне всякого сомнения, острый душок копченых колбасок, которые Бесси съела час назад. Джулс поцеловал ее шею, чувствуя, как рот быстро наполняется слюной. «Боже, благослови Новый Орлеан, — подумал Джулс, — за лучшую еду на всем проклятом свете».

— Ах, милый, — проворковала Бесси, — обещаю, тебе понравится.

— Да, детка. Я уже так давно, так давно…

Голос Ареты Фрэнклин[2] вырвался из динамиков и поплыл над окрестными топями. «У меня есть то, что ты хочешь», — пела она. Безумный голод отчаянно требовал утоления, и Джулс сдался. Он куснул влажную шею Бесси, пытаясь найти яремную вену. Ничего не получилось. Он кусал все сильнее и сильнее, но чувствовал одну только плоть. Воротник из толстого слоя жира делал эту шею почти неуязвимой.

— Да, милый, кусай, кусай…

— Да, детка, да, — бормотал Джулс, и в его голосе отчетливо звучал ужас.

Бесси завертелась под ним.

— Слышь, а одежду-то снимать будем? Мы же тут с тобой как селедки в бочке. Ни рукой не пошевелишь, ни ногой.

— Давай я сам чего-нибудь придумаю, ладно?

Вот черт! Что же делать? На то, чтобы вернуться в город и начать все сначала, сил у него уже не осталось. Рубашка взмокла от пота, хотя в спину из открытой двери дул прохладный ветерок. Целуя Бесси, Джулс лихорадочно искал выход. Она снова застонала, на этот раз еще громче, и складки жира колыхнулись под пересохшими губами Джулса. У него возникла идея. Отчаянная идея, но вдруг сработает? Он забрался Бесси под платье с надеждой, что еще не забыл, что и где там должно находиться. Ноги ее слегка раздвинулись, но самое сложное для толстых пальцев Джулса было впереди. Это напоминало игру в жмурки среди зыбучих песков. Ага, вот и трусики. Значит, двигается он в правильном направлении. Только бы вспомнить, только бы… Есть! Судя по всему, он попал в яблочко. Бесси застонала сильнее, спина ее выгнулась от удовольствия, шея напряглась, и на ней, словно Атлантида из морских глубин, показалась толстая вена. В эту же секунду Джулс впился в нее зубами как можно сильнее.

— Да, милый, да!

Оказалось, недостаточно глубоко. «Вот черт, — думал Джулс, — шкура будто у слона». Но первая благословенная струйка крови все-таки попала ему в рот. Из последних сил он стал погружать острые клыки все глубже и глубже.

— М-м-милый, х-х-хватит! Мне бо-о-о…

Кровь хлынула будто из пожарного шланга. Джулс старался глотать как можно быстрее, но кровь хлестала так сильно, что выплескивалась на брезент и стекала в стоящий на полу противень. Удивительная кровь с таким полным, богатым вкусом. Амброзия и манна небесная. Джулс хватал ее ртом, глотал и, обезумев, на какое-то время даже забыл, что надо дышать. Пьяняще-свежая кровь разливалась по его телу блаженством, как чистейший наркотик. Голова у Джулса пошла кругом, в ушах зазвучала божественная музыка, и среди ангельского хора отчетливо послышался голос мамы. Его любимой, давно скончавшейся мамы. Теплое тело под ним судорожно вздрагивало, словно растворяясь, и наполняло Джулса бесконечным, вездесущим наслаждением.

Сколько времени все это длилось, Джулс не знал. Когда он окончательно пришел в себя, тело Бесси совсем остыло. Джулс не сразу понял, что звуки, которые привели его в чувство, издает он сам, всасывая последние драгоценные капли крови и громко отрыгивая. Единственное, чего он хотел в ту минуту, — уткнуться лицом в мягкую, прохладную шею Бесси и лежать так вечно. Джулс посмотрел на часы. Засыпать нельзя, это будет самоубийством. Он застонал, сетуя на Землю с ее непрерывным вращением и на то, что ночь так коротка. Сонные мускулы с трудом пришли в движение. Джулс кое-как заставил себя приподнять увесистый зад и выполз из «кадиллака».

Кровь заливала все сиденье. Он постарался не задеть противень, до самых краев наполненный драгоценным новоорлеанским нектаром. Потом медленно подошел к багажнику. В голове все еще стоял туман. В багажнике лежал домкрат, запасные покрышки, пачка старых газет, которую Джулс давно собирался выбросить, две измятые запасные рубашки, пистолет, картофелина и ящик с пустыми стеклянными банками из-под маринада. Пистолет и картофелину Джулс положил сверху на пустые банки, поднял ящик и поставил его на выпирающий живот. Затем развернулся и тут же понял, что ослабевшие колени не удержат одновременно и его самого, и груз. Джулс раздраженно и нетерпеливо заворчал, а затем, опустив ящик на мокрую гальку, поволок его по земле к открытой дверце автомобиля. Дважды картофелина скатывалась с ящика и плюхалась в воду. Дважды Джулс, извергая страшные проклятия, ее вылавливал. Затем плюнул и решил оставить и картофелину, и пистолет у кромки воды. Добравшись до двери, он отодвинул застывшие ноги Бесси и устроился на краешке сиденья. Из ящика достал пузырек с цитратом натрия и добавил несколько капель раствора в противень с кровью, чтобы не дать ей свернуться и потерять свежесть. Этому трюку его научил док Ландрю. Потом Джулс вынул банки, открутил крышки и одну за другой стал осторожно погружать их в кровь.