Блю из Уайт-сити - [60]
Сегодня на нем черные брюки, черные ботинки, серый свитер и болотного цвета ветровка. Мне кажется, Нодж никогда не носил никаких ярких цветов. По крайней мере, со времен школы. Даже на недавний маскарад, который я устроил (одеваться, понятное дело, надо было в героев мультфильмов), он явился в хорошо отутюженном сером, с маленьким хвостиком костюме Иа. (Я нарядился Поросенком Корнфредом из «Дакмена», и меня никто не узнал. Из Тони получился потрясающий Джокер из «Бэтмена», Колин тоже выглядел очень убедительно в костюме Батхеда. Или Бивиса?)
Как всегда, все чистое и отутюженное, будто только что из чистки. Нодж отличается точными движениями и умением элегантно — можно было бы сказать, красиво, если бы это не звучало абсурдно — курить. У него красивые руки, с длинными тонкими пальцами, не очень вяжущиеся с широким красным лицом.
У меня в руках банка содовой. Я отпиваю глоток, вытираю рот рукавом, оставляя на нем белую блестящую полоску сантиметров в десять. Кашляю и раздумываю, стоит ли отвечать, и если да, то насколько откровенно. Не знаю, насколько откровенно я могу ответить.
— А что? Тебе не нравится Вероника?
Нодж хмыкает и снова затягивается. Пальцы у него желтые.
— На самом деле нравится. Она очень хороша. И с головой у нее все в порядке. Я не это спросил. Я спросил…
Отгоняю от себя небольшое облачко дыма.
— Да помню я твой вопрос. Глупый вопрос. Почему все женятся?
— Я не спрашиваю, почему все женятся. Я спрашиваю, почему ты женишься.
— Точно так же я могу спросить тебя, почему ты не женишься.
— Это разные вещи. И вообще я первый спросил.
Непонятно, почему, начинаю злиться.
А между тем я по опыту знаю, что Нодж напоминает комнату, где живет эхо. Он сидит неподвижно, курит свои честные сигареты «Крейвен Эй», которые ему, я в этом уверен, совсем не нравятся, и либо слушает других, либо задает бестактные вопросы. Но попробуйте задать вопрос о его жизни, о том, что он думает, что чувствует, он просто пожмет плечами и уйдет от ответа, а дальше его неподвижность и давящее молчание заставят вас, бормоча, рассказать ему все, пока он будет честно дымить, как паровоз.
— ДЯДЯ ДЖОН!
Дилли, племянница Ноджа, бежит к нам и орет как резаная. Нодж не торопясь тушит сигарету и наклоняется к малышке. На лице появляется что-то наподобие нежности. Я удивлен. Не думал, что Нодж способен на подобные чувства. Нежные, я имею в виду.
— Что случилось, солнышко?
Она подпрыгивает и обвивает его шею руками, горько плача. Бен бегает по площадке за какой-то девочкой, которая уже была здесь, когда мы пришли, и с которой до этого никто из них не был знаком.
— Дядя Джон, Бен говорит… Бен говорит… он говорит… — Она не может вымолвить ни слова, задыхаясь от возмущения и злобы. — Он говорит, что не будет со мной дружить. У него теперь новая подружка. Они не хотят со мной играть.
Она снова начинает плакать, и Нодж обнимает ее.
— Значит, Бен просто глупый. Потому что ты здесь самая красивая, и если Бен не хочет с тобой играть…
— Мне все равно. Я сама не хочу с ним играть.
— Ну, что ты, милая. Это же не так.
— Нет, так! Так! И я больше ни с кем не буду дружить, никогда. Никогда.
Личико Дилли сморщивается. Нодж пожимает плечами, смотрит на меня. Бен радуется жизни, не обращая никакого внимания на горе Дилли, а возможно, и радуясь ее слезам. Он обнимает другую девочку, явно дразня Дилли. Она взглянула на них, потом отвернулась.
— Дилли, смотри. Качели освободились. Иди, покатайся.
Дилли расцветает. Она тут же разворачивается и направляется к качелям, лицо все еще мокрое от слез, под носом сопли. Бен по-прежнему не обращает на нее внимания. А Флоренс играет с еще одним маленьким мальчиком. Они держатся за руки и смеются. Нодж снова поворачивается ко мне, поднимает свои сросшиеся брови, как будто говоря: «Дети, разве их поймешь».
— Тебе все это предстоит, Фрэнки.
— Не знаю. Женитьба еще не означает, что я начну плодиться.
— Хм…
Мне знаком этот «хм». У Ноджа есть несколько вариаций «хм» на разные случаи жизни. Этот, например, отражает недоверие Ноджа к тому, что я говорю. Нодж считает, что я просто делаю вид, будто дети мне не интересны, поскольку их появление угрожает моей личностной целостности. Все это меня раздражает.
— Совсем не обязательно заводить детей.
— Хм… То есть… — Следует долгая пауза, глубокая, честная затяжка честной сигаретой. — Тогда зачем ты женишься?
Я начинаю ерзать на скамейке. Нодж в конце концов заставит говорить.
— Не знаю, Джон. Если честно, я не перестаю задавать себе этот вопрос с тех пор, как сделал Веронике предложение. И все же, мне это кажется правильным шагом.
Молчание.
Молчание продолжается.
Затяжки следуют одна за другой. На меня молчание действует угнетающе, Нодж к нему привык: он целыми днями крутит баранку в полном одиночестве.
— Понятно, что моложе я не стану. У меня такое чувство… будто что-то давит, какая-то тяжесть. Не знаю, что это. В конце концов, мне уже тридцать. Я недавно смотрелся в зеркало, у меня в ушах растут волосы, черт побери. Как у старика. И все вокруг женятся. Не то что я поддался стадному чувству. Вероника действительно потрясающая девушка. Я знаю, иногда у нее отсутствующий вид, но это потому, что она работает с мертвецами. Нам хорошо вместе, мы подходим друг другу. И мне надоело чувствовать себя девушкой на выданье. В конце концов, хочется определиться, что ли. Подвести черту.
«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?
"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.
Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью других людей. К известному писателю приходит вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают от преследования репортеров, от бесцеремонного вторжения в их жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал бы правду и восстановил доброе имя покойного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.