Бляди - [45]

За обсуждением чекушку еще распили.

Руслан спьянел, — телок тамошних потрахаем.

Хотите, говорю, потрахаем, а лучше давайте приятное с полезным совместим, — и покуражимся, и поработаем. Пить да спать тоже, знаете ли, не ахти какой отдых.

Встал вопрос, каким составом ехать. С одной стороны, если будем снимать, то желательно всей джаз-бандой. С другой — малым составом сподручнее. Верку брать не вариант, с ней не потусишь, да и сама не поедет. Вован наш кореш, конечно, но у него есть существенный минус, — после трех стопок из него лезет всякое быдляческое говно. А звук — не проблема, если не получится сразу записать, то потом наложим, как вернемся. Пара человек, что на подхвате у нас — не такие уж и близкие и необходимые, без них обойдемся.

Может, говорит Антоха, Вадика возьмем, ебаря нашего. Нормальный чувак, компанейский. Актеры же по-любому нужны.

Не, говорю, там найдем. У меня лежат на почте пара писем из тех мест, так что только моделей искать.

С моделями все просто — за неделю до отъезда бросили клич на адалт-форуме, благо, что их немерено, в каждом городе свой. Никто работать не хочет, все порнозвездами стать хотят.

Оборудование решили брать по минимуму, сколько в багажник джипа влезет, не более.

Короче, через неделю, пыхнув на дорожку, мчались на всех парусах в мои родные края.

Никому о приезде своем не сообщил, ибо можно сразу же загулять и о деле забыть напрочь. Успеем куражнуться.

В гостиницу решили не ехать, — все равно квартиру для съемок снимать. Снятие квартиры для снятия порно.

Нашли трехкомнатную хату на том же районе, где я обитал и где каждую тропинку знаю.

Обосновались, выпили винца немножко, погуляли по окрестностям и спать. Следующий день решили посвятить рекрутменту.

Встречи претенденткам назначали в летнем кафе. Тело, конечно, там не посмотришь, но глаз у нас уже наметан, и в одежде всю подноготную видим.

Заняли столик на отшибе и весь день там протусили, принимая по кандидатке каждые полчаса. Где-то на пятом интервью мне уже наскучило это занятие, и я немного прогулялся.

На каком-то развале купил тетрис, решив вспомнить детство. Вернулся в кафе, засел чуть поодаль от нашего места дислокации и сижу, играю, попивая кофеек.

И только я пошел на рекорд, как вдруг подходит девушка и, ни слова не говоря, лезет под столик и тянет лапы к моей ширинке.

Ты че, курва, охуела, — говорю негромко, чтоб внимания не привлекать. За ухо ее при этом взял и вытащил на свет божий.

Нахалка, и глазом не моргнув, говорит, — да расслабься, давай я тебе отсосу.

Такие вот девушки пошли, представляете.

Смотрю на корешей — ржут, гады.

Иди к дядям, говорю.

Оказывается, они спросили претендентку, какой безбашенный поступок она совершала. Та им в ответ, — сделала минет своему парню под столиком в кафе. Они ей, — а повторить сможешь. Она, — да влегкую, хоть у обоих. Они, — не нам, вон чел сидит, видишь? Она, — думаете, слабо? И пошла брать меня в оборот.

Вот сволочи, думаю, рекорд сорвался.

Кстати, эту наглую морду мы взяли. Она даже после съемок оставалась, ее чуваки в два смычка перли.

Под вечер бармен мне говорит тихонько, — мы с официантками тут поспорили, вы ведь собеседования проводите, что за работа?

Да мы это, говорю, для порнухи актрис подбираем.

Понятно, смеется, секрет, значит.

Говоришь правду людям — не верят. А когда врешь безбожно — принимают все за чистую монету.

Потом дня три снимали, но не очень усиленно, оставляя себе время на пляж и кабаки.

Сам процесс съемок описывать вряд ли стоит, — все прошло как обычно, ничего выдающегося не произошло.

И артисты провинциальные ничем от столичных не отличались. Только вопросами замучили, как можно в Москву попасть. На это, честно говоря, ответа у нас не имеется.

А затем несколько дней предавались веселью в компании моих местных закадык. Эти дни я плоховато помню, ибо вкидывание в организм всякого зла происходило круглыми сутками.

Хотя один эпизод припоминаю.

Приехали в ночной клуб. Я давно в клубах не бывал, отвык уже. В Москве так и вообще ни разу не посещал, — тошнит меня от пафоса и псевдогламурности публики в московских клубах.

Так вот, крутилась вокруг меня полночи какая-то кобыла. И так, и сяк вьется, — то жопой на танцполе ко мне прижмется, то у стойки подсядет напротив и зенки строит, то на белый танец пригласит. Я ноль внимания, — а зачем она мне? Я все эти клубные интрижки насквозь вижу, мне они не интересны.

Под утро все пьяницы разъехались, на танцполе одни наркоманы остались. Сижу за столиком, сочок потягиваю, на танцоров смотрю.

Подруливает эта мадам, садится рядом, и с ходу, — скажи мне честно, ты голубой?

От растерянности я даже грубость не успел придумать. Нет, говорю, а что?

Ну, тогда я не пойму, что с тобой не так. Почему ты на меня не реагируешь?

А что, должен?

Может, ты в клубах первый раз? Тут так принято, — угостил коктейлем, потанцевали, поехали к тебе.

Зачем?

Ты колхозник, что ли, какой, — барышня нервничает уже, — мы же молоды душой и телом, надо ублажать обе субстанции, брать от жизни все.

Послушай, говорю, субстанция. Я работаю режиссером порно, и таких, как ты у меня — хоть жопой ешь. И за коктейли пусть тебя кто-нибудь другой ебет.