— Офицер похоже — высказал своё мнение, один из носильщиков вражеского тела.
— Вроде — поддержал его другой и посмотрел на меня, словно требуя ответа.
— Сейчас узнаем — заверил я его и тут же обратился к турку, притянув его к себе, за грудки: — По русски понимаешь?
Человек в красочном мундире заговорил сразу, давая тем самым понять, что разговаривать не отказывается, но готов это делать только на родном языке.
— Прикидывается сука. Сейчас врежу, по другому запоёшь — выхватывая у меня из рук пленного, зло сказал один из наших.
— Кто нибудь по ихнему понимает? — спросил я товарищей, одновременно с этим пытаясь оградить вражеского офицера от ненужных побоев.
Разобраться на сколько был искренен турок, отказавшийся разговаривать с нами по русски, так и не удалось. Познаниями в турецком, как собственно говоря и в других языках, никто из нас похвастаться не мог, из-за этого пришлось прекратить допрос, так и не выяснив, в каком звании пленный. Но объяснить врагу, что дальше ему предстоит топать самостоятельно, нам всё же удалось и это позволило, какое то время, бежать в более быстром темпе, однако не так долго, как требовалось.
Первым не выдержал иноземец, он просто свалился на землю, после скоростного преодоления открытого участка и больше не вставал с неё, чтобы мы с ним не делали и как бы ему не угрожали. Пришлось снова тащить этого гада на себе, а какая может быть скорость, когда на плечах лежит такая туша, пробежишь метров двести и падаешь, словно подкошенный.
Через пол часа, а может и раньше, двое из нас стали отставать, даже передвигаясь без груза. Это послужило сигналом к тому, что настало время на что то решаться, иначе доставлять пленённого турка попросту будет некому, ещё минут двадцать такого забега и попадают все, без исключения.
— Всё парни. Пора разделяться, дальше всем не уйти — оповестил я друзей, о своём решении, с трудом выговаривая слова.
Мужики слушали молча, говорить сил ни у кого не было, да и чего говорить, и так всё понятно. Кому то надо оставаться и брать на себя преследователей, а кому то кидать на спину этого борова, лежащего под ногами и топать дальше. Просто и легко не будет ни тем, не другим, наверное, ещё и поэтому все молчали, предоставив право мне решать, кому в каком месте, надрываться.
— Вы двое, хватайте пленного и вперёд, к нашим сами его потащите. Компас вам отдам, а карту себе оставлю. Или может кто из вас сможет разобраться, чего в ней нарисовано? — кивнув головой в сторону самых здоровых, сказал я, после минутного размышления.
— Нам что карту не надо, что от компаса твоего толку не будет никакого. Себе всё оставь — ответил один из тех, кому приказано уходить, недобро взглянув на турецкого солдата.
— Компас забери, сложного в нём нет ничего, на стрелку чаще смотри, она не обманет. Вам вот сюда бежать надо — ткнув пальцем в обод, сказал я. — Запомни, куда она показывает и никуда не сворачивайте. Скоро совсем светло будет, проверяйтесь чаще и не заблудитесь.
— Ладно, попробуем — согласился со мной уходящий и сильно пнув ногой лежащего человека, добавил: — А может лучше придушим этого, да и все вместе к своим добираться будем?
На то, чтобы всем вместе добираться, я не согласился. Стоило ли так мучатся, чтобы потом бросить всё на пол пути. Да и не факт, что турки нас прямо здесь всех положат, позиция у нас хорошая, по разу выстрелить точно успеем, а дальше видно будет, кому больше повезёт.
Полное восстановление моей памяти, скорее всего, произошло ещё во время короткого рукопашного боя, а окончательное осознание того, кто же я такой на самом деле, пришло только сейчас.
Перевязывая куском нательной рубахи рану на руке, абсолютно спокойно, без каких бы то ни было лишних эмоций, вспомнил все события, произошедшие со мной за последнее время, выстроив их в чёткую хронологическую таблицу, какие обычно бывают в справочниках по истории. А закончив составлять её, пришёл к выводу, что память ко мне вернулась в очень подходящий момент. Ни раньше, не позже, а именно тогда, когда надо было, когда на карту поставлена жизнь. Тот опыт, который имеется у меня, пускай и не очень большой, но сейчас мне и он, очень, пригодится. Как не крути, а вооружённые силы, того места откуда я сюда попал, посильнее будут, чем здешние. Хотя и нет у меня, в потайном кармане, пулемёта или на худой конец калаша, и не довелось мне служить в спецназе, а всего лишь в автороте, но понятие о том, что такое разведка, теперешний я, имею большее, чем тот, который был пять минут назад.
Гарантировать, что мы перебили всех преследователей я не могу, но какое то преимущество, от недавнего события, мы безусловно получили, не смотря даже на то, что двое моих раненых товарищей, не много уменьшили его. Теперь наша задача грамотно воспользоваться им и тем козырем, который так внезапно и очень вовремя, появился у меня в кармане. Теперь я умею читать карту и это увеличивает наши шансы на выживание, пускай и не в разы, а всего лишь на какие то доли процента, но всё равно, они же на нашей стороне.
Даже не улыбнувшись от радости, за полностью восстановившийся организм, стал искать выход, а возможно даже и вход, в ту лазейку, которая не позволит погибнуть нам, прямо сейчас.
