Блуждающая реальность - [41]
Каково быть знаменитым, я узнал во Франции. Любопытный опыт. Я у них любимый писатель-фантаст, самый лучший в целом огромном мире (за что купил, за то и продаю). Я уже упомянул, что был почетным гостем на Фестивале в Меце и произнес там речь, которая, как обычно, не имела никакого смысла. Даже французы не смогли ее понять, несмотря на синхронный перевод. Когда я сочиняю речи, в мозгах у меня что-то идет вразнос; возможно, я воображаю себя реинкарнацией Зороастра, вещающего глаголы Божьи. Так что выступлений я стараюсь избегать. Позвоните мне и предложите кучу денег за выступление – я увильну под любым предлогом, откровенно и нелепо навру, только бы отвертеться. Но как же фантастично (в смысле, нереально) было оказаться во Франции и увидеть все свои книги в прекрасных дорогих переплетах – а не этот ужас в бумажных обложках, тот, что Спинрад называет «сиротские слезы»! Хозяева книжных магазинов приезжали пожать мне руку. Городской совет Меца устроил нам, писателям, банкет и прием. Я уже упомянул, что там был Харлан, а кроме него, и Роджер Желязны, и Джон Браннер, и Гарри Гаррисон, и Роберт Шекли. С Шекли я до того не встречался; оказался милейший человек. Браннер, как и я, раздался вширь. Все мы бесконечно вместе обедали и ужинали, и Браннер старался показать всем вокруг, что говорит по-французски. Повсюду бродили редакторы, издатели и журналисты. Интервью у меня брали с восьми утра до половины четвертого следующего утра, а я, как всегда, говорил то, о чем еще не раз придется пожалеть. Это была лучшая неделя в моей жизни. Очевидно, там, в Меце, я впервые был по-настоящему счастлив – не из-за славы, а потому, что вокруг было столько веселого оживления. Французы бурно обсуждают даже меню; заказывая ужин, спорят так, как в Беркли о политике не спорили. Чтобы решить, по какой улице идти, требуется десять французов: они вопят, бурно жестикулируют, а потом разбегаются в разные стороны. Как и мы со Спинрадом, французы в любой ситуации видят самые невероятные возможности – должно быть, поэтому я у них так популярен. Возьмите множество возможностей – мы с французами непременно выберем самую безумную. Странно было смотреть на людей, для которых истерика – общепринятый культурный феномен, которые не могут ни принять решение, ни выполнить какое-нибудь действие, не сопроводив это драмой. Я такой же: меня парализует собственное воображение. Спущенная шина для меня – это
а) конец света;
б) верный знак, что где-то здесь прячутся монстры (почему, я уже забыл).
Вот за что я люблю фантастику. И читать, и писать. Писатель-фантаст видит не просто возможности, а самые безумные возможности. Это не просто: «Что, если…» Это: «Бог ты мой! А что, если…» – с выпученными глазами и дрожью в голосе. Мы всегда готовы встретить марсиан. Спокойным здесь остается только мистер Спок. Вот почему Спок сделался для нас культовым божеством: он успокаивает нашу привычную истерию.
КИРК (в страшном волнении): Спок, «Энтерпрайз» вот-вот взорвется!
СПОК (спокойно): Капитан, ответ отрицательный; это лишь неисправность предохранителя.
Спок всегда прав, даже когда ошибается. По тону голоса, по сверхъестественной рассудительности мы понимаем, что это не человек, подобный нам, – это бог. Так говорят боги; каждый из нас инстинктивно это чувствует. Вот почему Леонарда Нимоя приглашают на телевидение вести псевдонаучные передачи. Слышишь голос Нимоя – веришь всему. Пусть телевизионщики хоть ищут потерянную пуговицу на кладбище слонов – Нимой успокоит все наши сомнения и опасения. Хотел бы я такого психотерапевта: вбегал бы к нему, полный своих обычных истерических страхов, а он бы развеивал их парой слов.
ФИЛ (истерично): Леонард, небо падает на землю!
НИМОЙ (спокойно): Фил, ответ отрицательный; это лишь неисправность предохранителя.
Мне сразу становится легче, давление падает, и я возвращаюсь к роману, который должен был сдать еще три года назад.
Читая рассказы, включенные в этот сборник, не забывайте вот о чем: большинство из них написаны в годы, когда научная фантастика в глазах всей Америки ценилась чрезвычайно низко – можно сказать, практически не существовала. Ничего смешного: писателей-фантастов презирали, и это очень портило нам жизнь. Даже в Беркли – или в Беркли особенно – тебя спрашивали: «Ну а что-то серьезное вы пишете?» У нас не было денег; фантастику почти никто не издавал (а регулярно издавало только одно издательство, Ace Books; над нами жестоко смеялись, нас гнали и презирали. Стать писателем-фантастом – значило поставить на себе крест: писатели других жанров, не говоря уж о людях всех прочих профессий, даже представить себе не могли, чтобы кто-то в здравом уме занялся таким делом. Единственный писатель-нефантаст, обошедшийся со мной вежливо, был Херберт Голд, с которым я познакомился на литературном вечере в Сан-Франциско. Он дал мне автограф на регистрационной карточке и подписал: «Коллеге Филипу К. Дику». Карточку я хранил, пока чернила не выцвели до полной неразличимости, и до сих пор я благодарен ему за милосердие. (Да, вежливо обойтись с писателем-фантастом – это был акт милосердия.) Чтобы получить авторский экземпляр моего первого романа «Солнечная лотерея», пришлось специально заказывать его в
Роман знаменитого американского писателя Филипа К. Дика «Убик» — одно из наиболее странных и необычных произведений в современной фантастике. Мир «Убика» — это мир будущего, в котором существуют могущественные корпорации телепатов и антителепатов, ведущиемежду собой постоянную войну. Но это и мир прошлого, в котором время идет вспять, съедая людей и созданные ими вещи еще до того, как они появились на свет. Наконец, это мир по ту сторону жизни, мир мораториумов, в стеклянных гробах которых веками лежат замороженные люди; в глубинах их сознания еще теплится разум — они мыслят, чувствуют, страдают, общаются между собой и внешним миром и — пытаются выжить, выжить любой ценой.
Что скрывается в глубинах памяти обычного человека, неприметного чиновника, рядового обывателя? Ради собственного блага не вздумайте узнавать это и перешагивать порог фирмы «Вспом. Инкорпорейтед»!
Спенс Олхэм является одним из руководителей проекта «Вестингауз», целью которого является разработка мощного наступательного оружия против инопланетян-захватчиков с Альфа Центавра.Каково же было удивление Спенса, когда его арестовали и обвинили в том, что он вражеский робот, в чреве которого заложена термоядерная бомба, которая должна уничтожить проект «Вестингауз».Но Спенс думает иначе и теперь он пытается доказать, что он на самом деле не шпион, а самый натуральный Спенс Олхэм и есть!fantlab.ru © tevas.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В недалёком будущем эксперименты с наркотиками становятся обыденным делом. Роберт Арктор крепко подсаживается на препарат «С» — «выжигатель мозгов», довольно опасная штука, которая стала слишком популярной. Правительство это понимает и принимает меры. За Бобом ведётся наблюдение агентом Фредом. Или это его паранойя, вызванная употреблением препарата? Всё чаще вокруг происходит необъяснимое, реальность стирается и замещается наркотическими видениями… Или же наркотик вызывает реальность, а не видения?.. Боб всё глубже погружается в безумие, пытаясь выяснить кто же он такой…
«Человек в высоком замке» — книга, что принесла Филипу Дику премию «Хьюго» 1963 г. Много это или мало? Пожалуй, в случае Дика — МАЛО. Потому что невозможно ни описать, ни объяснить мир этого романа. Мир, смешавший в себе законы «альтернативной истории» иклассической антиутопии, традиции постмодернистской прозы — и классической «сайенс-фикшн». Этот мир захватывает читателя — и ведет его через ад. Через ад, чьему темному обаянию противостоять НЕВОЗМОЖНО...
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Роберт Хайнлайн – отец современной фантастики. Грандмастер премии «Небьюла» и многократный лауреат премии «Хьюго». Самый влиятельный, популярный и противоречивый автор – создатель лиричной «Двери в лето» и таких разных книг, как милитаристский «Звездный десант» и гуманистический «Чужак в стране чужой». Перед вами автобиография, в которой Хайнлайн предстает живым человеком, со своими страстями и конфликтами, с невзгодами и победами. Откроется его личная жизнь, политические, социальные и религиозные взгляды.
Перед вами уникальная и полная биография сэра Терри Пратчетта. Сэр Терри был самым успешным из ныне живущих писателей Великобритании – по всему миру продано более 100 000 000 экземпляров его книг. Романы из цикла о Плоском мире переведены на 38 языков и представлены в виде фильмов, сериалов, пьес, компьютерных и настольных игр. Марк Берроуз погружается в историю Терри Пратчетта – одного из самых любимых писателей Великобритании. Детство в маленьком городке, работа журналистом и путешествие длиной в более чем 60 бестселлеров, которое привело к Ордену Британской Империи, рыцарскому званию и статусу национального достояния. «Магия Терри Пратчетта» – результат кропотливых архивных исследований, а также интервью с друзьями и современниками, которые знали настоящего человека под знаменитой черной шляпой и помогли собрать воедино полную историю одной из самых замечательных и любимых фигур британской литературы. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Уильям Гибсон известен прежде всего как романист и автор актуальной научной фантастики. Однако за время своей писательской карьеры он сотрудничал с самыми разными изданиями, которым требовалось его понимание современной культуры. Он писал для Wired, The New York Times Magazine, Rolling Stone и других – о музыке, кино, технологиях, литературе, компьютерах и людях. О том, что находится на грани настоящего и будущего. Эти эссе НИКОГДА не публиковались вместе. Кроме того, часть текстов появлялась только в интернете и в изданиях, которые больше не существуют. Эта книга – погружение в сознание автора, сформировавшего не только поколение писателей, художников, дизайнеров и кинематографистов, но и целый пласт современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Филип К. Дик написал 45 романов и более 120 рассказов. По его произведениям сняты десятки экранизаций для кино и ТВ. Он признан во всем мире как один из величайших и влиятельных романистов нашего времени. «Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения» Лоуренса Сутина одобрены семьей Дика как его официальная биография, которая освещает жизнь человека, разорвавшего узы жанра научной фантастики и глубоко повлиявшего на таких писателей, как Пинчон, Делилло, Дэвид Фостер Уоллес и Джонатан Летем. Захватывающая, красиво написанная и глубоко откровенная, книга является обязательным чтением как для поклонников Дика, так и для всех любителей современной литературы и кино.