Блуждающая реальность - [14]
В 1953 году я продавал рассказы уже в пятнадцать разных журналов; за один только месяц, июнь, написал семь рассказов для семи изданий. Придумывал одну историю за другой. И все же…
Мои рассказы для журналов, за редкими исключениями, были второсортными. Начало 1950-х не отличалось высокими стандартами качества. В то время я не владел многими техническими навыками, совершенно необходимыми писателю… Например, не знал, что такое фокал. И все же я продавался, неплохо зарабатывал, на Уорлдконе в 1954 году меня с готовностью признали и отметили… Помню, кто-то сфотографировал меня вместе с А. Э. Ван Вогтом и опубликовал фотографию с подписью «Старое и новое». Но что за жалкое оправдание – «новизна»! И сколько потеряла НФ-сцена с уходом Ван Вогта!
Я чувствовал, что со мной что-то не так. Вот Ван Вогт пишет романы – например, «Мир Нуль-А», – а я не пишу. Может, и мне попробовать?
Несколько месяцев ушло на тщательную подготовку. Я продумал характеры и сюжеты – несколько сюжетов, сплетенных вместе, а затем сварганил из них книгу. Купил ее Дон Уоллхейм для Ace Books и дал ей название «Солнечная лотерея». Тони Бучер написал на нее в New York Herald Tribune доброжелательную рецензию, хорошо отозвался и Analog, а Деймон Найт[23] в Infinity[24] посвятил ей целую колонку одних похвал.
Я оказался на развилке и глубоко задумался. Мне виделось, что журнальная фантастика клонится к упадку, да и оплачивается не слишком щедро. За рассказ можно выручить двадцать долларов, за роман – четыре тысячи. Так что я решил поставить на романы: написал «Мир, который построил Джонс», а затем «Человек, который умел шутить». А потом роман, который стал для меня настоящим прорывом: «Глаз в небе». Тони присвоил ему звание Лучшего Романа Года, а Тед Старджон в другом журнале, Venture[25], назвал его «той золотой крупицей хорошей фантастики, которая оправдывает собой существование гор бездарной чуши». Что ж, я оказался прав. Романы в самом деле удавались мне лучше рассказов. И деньги ни при чем: мне просто нравилось писать романы – поэтому дело шло легко.
Но к этому времени начались серьезные неприятности в личной жизни. Мой восьмилетний брак распался; я переехал за город – и встретил там женщину с художественными наклонностями, только что потерявшую мужа. Познакомились мы в октябре, а в апреле следующего года поженились в Энсенаде, штат Мехико. Вместе с женой на попечении у меня оказались три девочки, и следующие два года я только халтурил ради куска хлеба. Наконец бросил все и принялся работать вместе с женой: у нее был ювелирный бизнес. Я был несчастен. В детстве несчастья всегда приходили извне – денег нет, холодно, негде жить; но с Энн я не мог себя реализовать – слишком сильны были ее собственные творческие амбиции, и мое творчество, как она часто говорила, «преграждало ей дорогу». Даже в изготовлении драгоценностей она придумывала дизайн, а я только дорабатывал и выполнял. Самооценка у меня упала, так что я отправился к священнику нашего времени, психологу-психиатру, и спросил, что мне делать. «Идите домой, – сказал он, – и забудьте о ювелирном бизнесе. Забудьте, что у вас дом с пятью спальнями и тремя ванными, что вы растите трех девочек и на подходе четвертая. Идите домой и садитесь за пишущую машинку. Забудьте о доходах и налогах, забудьте, что Работа Должна Приносить Деньги. Посто напишите хорошую книгу – такую, в которую сами поверите. Перестаньте готовить детям завтраки и помогать жене спаивать серебряные цепочки. Напишите книгу».
Так я и сделал – без долгих слов сел и написал. Вышел «Человек в Высоком замке». Книгу купили сразу, многие рецензенты обещали, что она получит «Хьюго» – и в самом деле, в один прекрасный день я получил письмо от агента с поздравлениями по этому поводу. Так я прошел еще одну веху в своей карьере – и, как и прежде, этого не понял. Я знал лишь, что хочу писать новые книги, больше и больше; книги становились все лучше, издатели брали их все охотнее.
В наше время большинству читателей неизвестно, как мало получают писатели-фантасты. Я зарабатывал около 6000 $ в год. В год после «Хьюго» заработал 12 000 $ и примерно столько же в несколько следующих лет (1965–1968). Писал я с фантастической скоростью: выпустил двенадцать романов за два года… и «Хьюго» подтверждал: я пишу именно то, что множество людей хочет читать! Потрясающе, верно?
Не так давно я сел, перебрал двадцать восемь романов, написанных с 1954 по 1968 год, и задался вопросом, какие из них хороши. Чего я достиг? Сейчас мне тридцать девять: потертый, молью траченный, нюхаю табак, слушаю в грамзаписях песни Шуберта… «Человек взрослый, солидный и бородатый, – сказал кто-то обо мне, – но до сих пор фанатично пялится на девиц». Что верно, то верно. И еще на кошек. Очень они меня радуют; хотел бы я втиснуть Уиллиса, здоровенного бело-рыжего котяру, в какой-нибудь роман – или, может, в фильм. Уиллис сыграет немую роль (без диалогов), и оба мы будем счастливы. Четыре года назад я развелся с женой-ювелиршей и женился на очень милой девушке, которая рисует. Теперь у нас ребенок, и нам нужен дом побольше (дом мы уже нашли и сейчас, когда я пишу эти строки, собираемся туда переезжать: четыре спальни, две ванные и огороженный задний дворик, где Айза сможет играть в безопасности). Такова моя нелитературная жизнь: очень молодая жена, которую я люблю, малютка-дочь, которую уже почти люблю (уж очень она громкая и приставучая!), и котяра, которого обожаю.
