Блуждающая Искра - [60]

Гриффин вздрогнул; только теперь вполне отчетливо встала перед ним вся затруднительность положения.

— Какое несчастье, капитан! — воскликнул он. — Нельзя ли послать нарочного к адмиралу?

— Что я и сделал. Я отправил к нему Клинча.

— Клинча! Но, капитан, на это нужен расторопный офицер и… трезвый.

— Клинч достаточно ловок, а что касается его несчастной склонности, то, я знаю, сегодня с ним этого не случится. Я ему дал возможность выдвинуться в глазах Нельсона, а никто с моего корабля не доезжал скорее его до Неаполя на гичке. Мы с ним условились относительно сигналов, которые он нам даст на расстоянии восьми или даже десяти миль от фрегата.

— Разве Нельсон не уполномочил Вас действовать самостоятельно в случае каких-нибудь новых открытий по этому делу?

— Нет. Единственно, что было оговорено, это разрешение отсрочить казнь в случае выдачи подсудимым местонахождения люгера до времени возможности личных переговоров с адмиралом.

— Какая неудача! Но не могли бы вы взять на себя личной ответственности, капитан, и действовать так, как будто бы вы имели на то разрешение?

— Это легче говорить другим, чем на это решиться, — сухо возразил Куф. — Я предпочел бы повесить сорок французов, чем получить от адмирала выговор за неисполнение моих обязанностей.

— Все мы, капитан, могу вас уверить, желаем так же, как и вы, отмены этой ужасной казни. Еще так недавно мы хвалились, что на нашем фрегате не было произнесено и исполнено ни одного смертного приговора, хотя вот уже четыре года, как «Прозерпина» спущена на воду, и мы участвовали в семи правильных сражениях.

— Будем надеяться, Гриффин, что Клинч застанет адмирала и во-время вернется.

— Не послать ли того вице-губернатора к арестанту? Может быть, ему удастся уговорить Ивара, хотя бы для виду, согласиться на ваше предложение, капитан, и тем выиграть время. Эти итальянцы такой хитрый народ.

— Что и доказал вице-губернатор в своих свиданиях с Иваром. Нет, это ни к чему не поведет. А вот разве допросить еще раз этого плута Больта?

— Что же лучше, капитан?! К тому же этот Больт такая продувная бестия, что его и учить не надо. Позвать его?

Куф с минуту колебался; но ему так сильно и почти в одинаковой степени хотелось и спасти от смерти Рауля и захватить люгер, что он не хотел пренебрегать никакими средствами. Утвердительным наклонением головы он ответил на вопрос Гриффина, и через несколько минут Итуэль был введен в комнату капитана.

— Больт, — обратился к нему капитан, — ветер подул с благоприятной для вас стороны, и я имею желание даже содействовать вашему успеху. Вы знаете, я полагаю, где остался люгер?

— Я не уверен, вспомню ли, капитан, — отвечал Итуэль, осматриваясь и недоумевая, к чему ведет капитан. — Не ручаюсь, в случае надобности, я, может быть, и вспомнил бы, но, говоря откровенно, у меня довольно-таки плохая память.

— В таком случае вам не мешает знать, что от вашего ответа зависит жизнь вашего старого друга, господина Ивара.

— Я бы желал знать… Ей-богу, чудная страна эта Европа!.. Что же такое сделал капитан Рауль, что ему так плохо приходится?

— Он приговорен к смертной казни, которая должна совершиться здесь на фрегате сегодня же, если он не укажет места, где находится его люгер; в этом последнем случае ему оказано будет снисхождение, так как мы имеем дело с народом, а не с отдельными лицами.

Куф не знал Итуэля, обращаясь к нему с этим предложением. Итуэль не любил ни Рауля, ни люгера, и вообще никого и ничего, кроме своей особы; если бы это не было сопряжено ни с каким риском для него, он, может быть, и выручил бы Рауля, но в данном случае над всем преобладала его исконная ненависть к англичанам, и он прежде всего не желал облегчить им поимку люгера, то-есть достижения их заветной цели.

— И если вам удастся получить люгер, капитан, вы возвратите свободу капитану Раулю? — спросил он с напускным участием.

— Да, весьма возможно, хотя это будет зависеть от адмирала.

— Я сильно затрудняюсь ответить на ваш вопрос, капитан, потому что это самое подвижное из всех судов, и никогда нельзя с точностью определить, сколько оно успеет пройти в данное время.

— Неужели? — иронически заметил Куф. — Но все-таки подумайте, может быть, вы можете дать хоть приблизительный ответ относительно того, где, по вашим расчетам, он должен был бы теперь находиться.

— Приблизительный? Может быть, капитан. Я так думаю, что «Блуждающая Искра» должна теперь находиться где-нибудь на широте острова Капри в ожидании возвращения капитана Рауля и меня. Да, где-нибудь поблизости этого острова. Но, поверьте, капитан, он зорко следит за тем, чтобы не допустить к себе какой-нибудь английский крейсер.

Было ли это верно или нет, но, по крайней мере, Итуэль думал, что говорит правду, и, вовсе не желая предавать своих старых товарищей, нарочно сказал правду, совершенно верно рассчитывая на то, что при явном недоверии к нему со стороны капитана эта правда сойдет за ложь. Так и случилось: Куф и Гриффин, обманутые всей его плутовской и лживой наружностью, не поверили ни одному его слову. Затем его отпустили, строго внушив ему добросовестное отношение к его обязанностям.