Блудная дочь возвращается - [60]

Как раз в то время мне снится ещё один замечательный сон-видение, о котором я уже упоминала в самом начале моего повествования. Почему я не могу однозначно отнести «пришедшее» мне к чему-то одному - сну или видению? Потому что этот феномен нельзя точно определить как сон. Во сне ты действуешь бессознательно, и его энергетика не оставляет следа. Видение, как правило, тоже подавляет волю, в нём действующим лицом становится кто-то другой, а ты просто внимаешь благоговейно. В данном же случае была очень сильная энергетика, которую я могу воспроизвести наяву, моя свободная воля не была ограничена, и присутствовал сознательный контроль над происходящим.

Я стояла на каменной лестнице, окружённой небольшой балюстрадой, спиной ко входу в здание, архитектура которого напоминала классическую. Я смотрела в сад, окутанный лёгкой дымкой. На аллее, ведущей к дому, появилась фигура, вроде бы закутанная в такой же туманный плащ, как и деревья. Я пошла навстречу и прижалась к необыкновенно родному, любимому существу. Это был мужчина, фигурой напоминающий атлета, с лицом, черт которого я не видела, но точно знала, что оно прекрасно. То чувство любви, которое я испытывала в тот момент, просто невозможно описать. Я знала - это «неземная любовь», настоящая, которой на Земле просто не может существовать по определению. Он поднял меня на руки и поднёс к лестнице. Опустившись на ступеньки, он приобнял меня, сидящую у него на коленях, закутав то ли в плащ, то ли в свои крылья.

- Как тебя зовут? - спросила я.

- Фаюм!

- А мы ещё увидимся? - с тоской в предвидении неминуемой разлуки спросила я.

- Да, когда придёт время!

А потом он удалялся по той же аллее, постепенно растворяясь в тумане. А я смотрела ему вслед с непередаваемым чувством печали и счастья одновременно.

Я не заметила, когда проснулась. Лежала с открытыми глазами и щемящим чувством утраты, но одновременно, понимала, что то, что я получила, - есть откровение. Та любовь, которую я испытала в том неведомом туманном мире, показала мне тщету всех земных притязаний на чувства, всю мизерность эмоций, всю их незначительность по сравнению с некой истинностью, которую предстоит познать. Я как бы увидела «свет в конце тоннеля» и одновременно поддержку не просто «с неба», а поддержку возлюбленного.

Имя «Фаюм» натолкнуло меня на мысль заглянуть в художественный альбом. У меня было ощущение, что если я посмотрю соответствующие страницы, то найду существо, которое я видела. Правда, я понимала, что это будет не то лицо, которое скрывалось в видении, а какая-то инкарнация моего Фаюма. Открыв альбом на разделе Египет, я тут же натолкнулась на портрет сероглазого мужчины, немолодого и некрасивого, когда-то проживавшего в одноимённом Фаюмском оазисе, - но это был он, его энергия.

Потом, повинуясь внутреннему порыву, я решила нарисовать, а затем вылепить из пластилина его портрет, но уже «настоящий». И тут я постаралась «увидеть» его в своём воображении и впервые обратилась к своему божественному проводнику по имени Фаюм с определённой просьбой: «Покажи мне лицо, которое я смогу воспроизвести и которое будет наиболее точно соответствовать твоей энергии!»

Облик, который проявился в моём воображении, мало напоминал ангела со светлыми кудрями, которого я ожидала увидеть. Сияющий в астральном мерцании лик скорее подходил бы Люциферу с его мужскими, строгими, но прекрасными чертами. На «Мосфильме» о таких лицах говорили: «отрицательное обаяние», но это было именно в моём вкусе. Может быть, не случайно? Круглощёкий и толстозадый ангелочек вряд ли смог бы меня «зацепить» и заставить подчиняться себе. А тут я сразу покорилась, почувствовав, что его высшая воля сильнее и мудрее моей! Что это ещё и учитель, и наставник, и путеводная Утренняя Звезда.

Бюст из пластилина долго стоял на полке в стенке перед моей кроватью. Вечером, ложась в постель, я обращалась к нему с просьбой, чтоб он послал мне вещие сны, а просыпаясь утром, благодарила за поддержку и просила наставить на правильные действия.

Уже значительно позже, когда я стала слышать, я узнала, что мой Фаюм - это Гермес*, который с тех пор стал моим другом и Учителем.

В начале 2000 года моя знакомая, одно время посещавшая Школу, передала мне книгу «Рыцари Грааля», загадочно улыбаясь: «Елена Иосифовна, я делаю то, что мне сказали, и передаю то, что мне велели передать». - «От кого?» - «Там прочтёте». На развороте книги написано:

«Девочка моя,

Ты в сердце моём -

Всегда будешь жить

На радость с Огнём.

Желаю тебе Свет излучать и в Вечность

Его всем посылать. Я буду рядом с тобой

- помни об этом,

Свет мой родной».

И подпись - «Сириус». Это мой Фаюм! Я узнаю его по почерку его энергии. Спасибо!

Меня часто спрашивают: «Кто ваш Учитель?» Я непременно отвечаю: «Гермес Трисмегист». Хотя и считаю, что понятие «Учитель» не охватывает тех отношений, которые существуют между нами. Иногда я могу сказать: «Гермес - это я». Но это результат общения на тонком плане, где нет границ. Где моя сущность вливается в общее Целое, в которой Гермес - его тонкоматериальная часть. На том уровне мне не надо обращаться к кому-либо: там всё есть одно, и всё есть я. Из того мира, того пространства я черпаю самые высокие и общие знания. От кого они исходят? - Этот вопрос там неуместен.