Блуд на Руси - [3]

Николай Карамзин (1766-1826)

историк, писатель.

Показание № 4

В древнейшее время русские почти исключительно жили нападениями на другие народы и военными грабежами. Главную заботу в этих нападениях составляли пленники и пленницы, вследствие чего у них явилась нарочитая и обширная торговля невольниками и невольницами. С течением времени русские перестали быть исключительно разбойниками, но торговля невольниками и невольницами, по старой привычке, продолжала составлять их специальность, и так это было, как мы положительно знаем, и в ( веке. Но относительно этого особого рода товара ввелся обычай, что пока он находился в руках у купцов, последние пользовались им сами: положительные свидетельства из ( века говорят нам, что каждая продаваемая невольница была для русского, если он только хотел того, и его наложницей, и что это считалось делом вполне естественным и обыкновенным.

Евгений Голубинский (1834-1912)

историк русской церкви,

академик Петербургской АН.

Показание № 5

Русские славяне верили в загробную жизнь, но имели о ней такие же земные представления, как и большая часть других языческих народов. Загробное существование, по их понятиям, было как бы продолжением настоящей жизни. Рай они воображали себе каким-то цветущим зеленым садом, принадлежащим собственно людям свободным, где женщины и рабы должны по-прежнему служить своим господам...

Главным народным божеством собственно Русского племени всегда оставался громовник Перун. Его имя Русь употребляла в самых торжественных клятвах; причем рядом с ним ставила только одного Волоса, покровителя земледелия. Впрочем, религиозное чувство Славяноруссов, способное к сильным порывам, не отличалось вообще мрачным и угрюмым настроением. Это видно уже из самого представления их о рае, как о светлом, зеленом саде (не похожем на скандинавскую Валгаллу). То же показывает их любовь к частым праздникам и песни в честь бога Лада или Леля, как источника любви и веселья. Самые жертвоприношения богам обыкновенно заключались веселым пиром и шумными игрищами.

Дмитрий Иловайский (1832-1920)

историк.

Показание № 6

Кровавая месть, частая возможность убийства в ссоре,... скорость к обиде, преобладание физических стремлений, мало сдерживаемых религиозными и нравственными законами. Сила физическая на первом плане - ей весь почет, все выгоды. В битвах личная, материальная сила преобладает, отсюда видим частые единоборства, в которых оружие не употребляется.... Когда право силы есть высшее право, то, конечно, сильный не будет сдерживаться перед слабым, нравы не могут быть мягкими. Несмотря же на уважение к силе, она не считалась единственно позволенным средством к торжеству; хитрость ценилась так же высоко, считалась мудростью; перехитрить, переклюкать было тоже подвиг. Легко понять, что все природные стремления сильного не знали границ при возможности удовлетворить им: таково женолюбие язычника Владимира. Богатыри после подвигов силы не знали других наслаждений, кроме физических. "Руси есть веселие пити", - говорит Владимир.

Закон слабо сдерживал проявления материальной силы, позволяя частную месть или выкуп деньгами. Представляла ли славянская языческая религия какое-нибудь противоборство им? Кажется, никакого. Одно только нравственное противоборство могла представить власть родительская... Преобладание материальной силы, разумеется, не могло условливать уважения к слабейшему полу вообще; но при отсутствии определений женщина могла, пользуясь иногда своим преимуществом духовным, а иногда даже и силою материальною, играть важную роль. Мудрейшею из людей в описываемый период является княгиня Ольга, которая правит Русью во время малолетства Святослава, да и после совершеннолетия. Женщины провожают мужей своих на битвы. Песни, содержание которых относится ко временам Владимира, упоминают о женщинах-чародейках. По свидетельству тех же песен, женщины участвовали вместе с мужчинами в пирах княжеских, похваляясь своей хитростью, мудростью; стыдливости мало в их беседах, выходки материальной силы - и тут на первом плане...

Одни писатели-чужеземцы называют славян нелукавыми, другие вероломными: это противоречие объясняется известием, что между славянами господствовали постоянно различные мнения; ни в чем они не были согласны между собой, если одни в чем-нибудь согласятся, то другие тотчас же нарушат их решение, потому что все питают друг к другу вражду и ни один не хочет повиноваться другому...

Многоженство у всех племен славянских есть явление несомненное; наш летописец говорит о восточных славянах, что они брали по две и по три жены; обычай многоженства сохранялся и долго после введения христианства. Что касается положения славянской женщины, то девушки, как видно, пользовались полною свободою: летописец говорит, что они сходились с молодыми людьми чужих родов на игрищах, имели возможность совещаться с ними для бегства. Относительно положения жены, то, разумеется, при условиях того быта, который мы застаем у языческих славян, мы не имеем права ожидать большого уважения к женщине, которое дается только христианским взглядом на отношение двух полов и которое летописец называет стыденьем, отсутствие этого стыденья и ведет необходимо к многоженству. Но при этом у народа первобытного, разумеется, мы не встретим никаких определений, которые осуждали бы женщину на вечное унижение и ничтожество, которые не позволяли бы ей выказывать свою силу умственную, иногда и физическую, приобретать посредством этой силы уважение и влияние.