Блуд на Руси - [16]

Загадочная "воля вольная". Разве может быть масло масляным? Может, если учесть, что в ту давнюю пору вольным или свободным считался каждый крестьянин, умевший своим трудом обрабатывать землю, за пользование которой требовалось оплачивать подати и повинности. Крестьянин без земли становился объектом презрения, но, если он расчистил землю новую и ничью, то превращался в полного её хозяина. Мог занять и чужую, но, продолжая быть свободным человеком, жил как наемщик, платил трудом за пользование, а при желании мог и отойти. Забрав же на чужой земле у владельца скот и орудия, все-таки был только должником, который после расчета по чести и совести становился опять свободным. "Вольному воля" означала свободу проживания и перемещения когда и куда вздумается. Пользовались такой свободой только именно вольные люди: в те времена к ним относились сыновья при отцах, братья при братьях, племянники при дядях - все, не вступившие в обязательства или уволенные от таковых. Вольным предоставлялась полная воля, ибо были ещё холопы и рабы, которые вечно принадлежали хозяину и, как вещь, могли быть заложены, проданы и даже убиты без суда и следствия. Такие кабалили себя сами, продаваясь от крайней нищеты или в бегах от жестоких притеснений...

Видно, уже изначально судьба велела руссам вечно маяться неприкаянно в поисках занятия по дуще и "воли вольной", когда на тебя никто сверху не давит. Но вот до чего немец доходил разумом и расчетом, до того русский доходил сметкой, догадкой и чувством. Потому легче ему было не изобретать, а принимать готовые образцы и примеры. Если бы он действительно взял его задний ум да поставил впереди, то и не нес бы столь тяжких потерь; вместо этого вечно тягомотит, копается в себе самом, прикидывает, осматривается и повсюду опаздывает. И уж чем русские всегда богаты, так это опытом, приобретенным или оставленным в наследство, но который их ничему не учит. В чем они искуснейшие мастера, так это в ругательствах и междуусобицах. Чем они богаты были по-настоящему, так это беспредельным добродушием и хлебосольством, в том числе и с таким припевом вприпляску: "Ульяна! Ульяна! Садись-ко ты в сани, поедем-ко с нами, во нашу деревню. У нас ты много див увидишь: петушка в сережке, корову в рогоже..."

Любили они все с пылу и с жару. Отмачивали что-то неприглядное сдуру или спьяна, от праздности или скуки, из зависти или для потехи... Вообще, по характеру своему были "гулливы" и задиристы:: "Что было, все спустил. Что будет - и на то угостил".

На праздничных гуляниях словно черт вселялся в эти "сорвиголовы", владея ими и маня то в лес, то в омут. Поговаривали, что бесы приготовляли в вине особого червя - белого величиной с волосок, проглотив которого, тут же пьянеешь. Уверяли даже: черт любит пьяных, их легче подталкивать к согрешению, а единственное надежное средство исцеления - отчитывание над ними всех псалтырей по три раза.

В общем-то, от Божьего гнева или милости даже не пытались уйти, твердо уверовав, что умирает не старый, а тот кому час воли Всевышнего пробил. Час воли Божией, от которого ни откупиться, ни отмолиться. И потом, кому быть на виселице, не утонет, а кому суждено опиться, обуха не боится.

"Свято-Русь земля всем землям мати! - успокаивала наиболее невоздержанных "Голубиная книга", объясняющая основы мироздания. - В ней много люду христианского, они веруют самому Христу, Царю небесному, и Его Матери, Владычице, Владычице Богородице, поклоняются. На земле сей стоят церкви апостольские, богомольные, преосвященные. Они молятся Богу распятому..."

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЕРСИИ

Николай Лесков

Легендарные характеры

Опыт систематического обозрения*

(фрагмент)

*Обозрение это составлено по древле-печатному, переводному Прологу, редакция которого не соответствует тому, который издаётся после Петра Великого. Древле-печатный, переводной Пролог, содержащий в себе приводимые здесь "прилоги", не входит в круг церковных книг и не только не пользуется церковным авторитетом, но представляет книгу "отреченную"... Интерес, им представляемый, есть собственно интерес литературный и исторический.

Тридцать лет назад, когда у нас много писали о женском вопросе, не раз было упоминаемо, будто в России репутации женщин был нанесен большой вред житийными сказаниями, которым верили наши предки. Там будто женщины постоянно выставляются соблазнительницами, стремившимися удалить мужчин от возвышенных задач жизни и погрузить их в жизнь чувственную и безрассудную. Некоторыми, более горячими, чем основательными друзьями женского вопроса, было выхвачено несколько примеров в этом роде, и те примеры, принятые без критики, до сей поры остаются в непререкаемом значении убедительных фактов. Между тем, на самом деле, это есть ложь, и в этом может убедиться всякий, кто пожелает познакомиться с женскими типами Пролога.

Это здесь и предлагается.

Разбирая Пролог, как повествовательный источник, я нашел в нем ровно сто тем или "прилогов", которые дают более или менее пригодный материал для воспроизведения в повествовательном или пластическом искусстве, а из этих ста историй - в тридцати пяти участвуют женщины.