Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!) - [38]

– Это верно, – согласился Таджибек, – беря в руки пиалу...

Военный совет под очищающий разум кумыс традиционно затянулся до позднего вечера. Периодически в полководческую юрту вбегали люди. Они бросались наземь перед белым войлоком, докладывая свежие новости: прибыли еще два полка цириков, присланных Улан-Батором для подавления народного восстания под руководством самозванца Бастурхана. Вооружение – винтовки «Мосина-Нагана» образца 1891 года. Цирики накормлены, им выделено место на северной окраине степи... Прибыл новый отряд милиционеров. Вооружение – семизарядные наганы образца 1895 года и маузеры образца 1910 года. Милиционерам выделены коммунальные юрты, они накормлены, ждут распоряжений Повелителя... Прибыли две группы добровольцев с угнанным с частной фермы скотом. Люди и скот накормлены и размещены. Ждут дальнейших указаний...

Когда на улице начало смеркаться, у трех военачальников вовсю слипались глаза и даже кумыс уже не помогал сдержать неодолимую зевоту, Бастурхан, вспомнив что-то, вдруг с силой хлопнул в ладоши, отчего двое друзей вздрогнули, уставились на него осоловелыми взглядами.

– Что насчет ученого летописца? – спросил Бастурхан вбежавшего в юрту посыльного. – Мое распоряжение – что, не выполнено?

– Никак нет, Повелитель, ученый летописец давно найден и доставлен, – отчитался посыльный. – Прикажете привести?

– Приведите... Постой! – Бастурхан, присмотревшись к его замызганному халату, поморщился. – Почему в таком виде! Ты на службе или собрался на выпас коней? Хочешь испытать на своей шкуре гнев Потрясателя вселенной?

Посыльный бросился ниц, истово забил лбом по краю белого войлока, на котором, скрестив ноги, сидели трое.

– О, Великий! – запричитал он. – В степи нет воды! Ее не хватает даже для питья! Неужели же я осмелился бы появиться перед тобой в таком виде, если бы... В степи собралось более двухсот тысяч воинов, и все мы, находящиеся под вашими знаменами, испытываем нужду в воде, потому что...

– Ничего, скоро мои воины будут мыть сапоги в Индийском океане... А сейчас иди! – Бастурхан махнул рукой, и когда человек в замызганном халате исчез, повернул к друзьям лицо с устало прищуренными веками. – Вот вам еще одна проблема, – сказал он. – Воин прав, нам не хватает воды даже для питья. Воду не успевают подвозить, не говоря уже о том, что мое войско давно сожрало все, что находилось в пределах прямой видимости и шевелилось. Надо скорее выступать, не то скоро начнется разброд.

– Так ты уже решил, куда? – обрадованно спросил Таджибек, которому давно не терпелось возглавить обещанный ему корпус. – Обещал к вечеру определиться.

– Еще думаю. Может, двину на Германию. У них богатые земли... Вообще-то, я жду знака свыше, – признался Повелитель вселенной. – Уверен, само Небо в нужный момент подскажет мне, куда и когда выступать. По всей видимости, этот час еще не настал. Пока же я склоняюсь к тому, что...

Внезапно входной полог юрты распахнулся и внутрь втолкнули взъерошенного человека с испуганным лицом. Запнувшись за что-то, он упал, ударившись лбом о войлок – вышло очень органично и почти ловко, словно он сделал так специально, блюдя этикет.

– Зачем меня сюда привели! Зачем похитили? Я, между прочим...

– Молчать, нечестивая собака!

Человеку дали пинка под ребра, он болезненно охнул, страдальчески скривился и замолчал. Едва он попробовал встать на ноги, ему тут же дали еще раз – по почкам, – и он окончательно затих, уже не решаясь шелохнуться.

– Это и есть ваш ученый человек? – недоверчиво присмотревшись к незнакомцу, вопросил Бастурхан.

– Так точно! – ответил один из приведших незнакомца воинов. – Яков Фридман, из Улан-Батора. Лучший филолог Монголии.

– Это что же получается... – в ярости прошипел Бастурхан. – На всю страну нет ни одного ученого монгола, на всю Великую Монголию нашелся один только Яков Фридман?

– Выходит так, Повелитель, – подтвердил тот же воин виновато.

– Черт знает что! – вскипел Бастурхан, еще более утверждаясь в правильности выбранного пути. – Ну да ничего, придет наше время. Скоро мы... – Он не договорил, сделал знак воинам, чтобы человека подняли на ноги, и того мгновенно рванули за плечи, выпрямляя, затем дали подзатыльник, заставив слегка согнуться.

– Не смотреть на Повелителя! – грозно шепнул ему воин. – Не сметь поднимать глаза, смотреть на войлок, собака!

– Ты кто? – спросил Бастурхан.

– Яков Фридман, – пробурчал, глядя в войлок, ученый человек.

– Это я уже знаю, – проявляя терпение, негромко сказал Бастурхан. – Еще кто?

– Филолог. Лингвист. Немножко историк.

– Летопись вести сможешь?

– Смогу. Наверное, смогу. Не пробовал, но ничего хитрого в том нет.

Какое-то время Бастурхан смотрел на него молча, размышляя.

– Черт с ним, – наконец сказал он. – Умыть, приодеть, накормить, глаз с него не спускать.

– Слушаемся, Повелитель!

– Да, еще...

Воины, схватившие Фридмана за руки и поволокшие его к выходу, задержались, почтительно склонив головы.

– Не бить. Пока не бить. Я скажу, когда следует.

– Слушаемся, Повелитель!

– Такие дела, – отстраненно, неизвестно по какому поводу сказал Бастурхан, пока специальный человек разливал по пиалам кумыс. – Пора ложиться. Завтра много дел. Ну, будем...