Блондинка - [52]

Говорят, Марлен Дитрих была лесбиянкой. И Грета Гарбо. И, кажется, еще Мей Уэст?..

Она глаз не сводила с Нормы Джин, которая сражалась с бельем на заднем дворе. Жалкие ободранные пальмы, под ногами хрустит высохшая крошка листвы. Девочка так бережно и аккуратно развешивает развевающиеся на ветру спортивные штаны и майки Уоррена. И огромные шорты Уоррена, в которые, если бриз подует в нужном направлении, она может завернуться с головой. Будь он трижды проклят, этот Уоррен Пириг! Что между ним и Нормой Джин? Или же все это происходит только в голове Уоррена и приводит к тому, что в глазах его при виде Нормы Джин возникает тупое, ослиное и какое-то больное выражение, какого Элси не видела в глазах мужчин вот уже лет двадцать?.. Но ведь это же чистой воды физиология. И винить мужчину в этом никак нельзя, разве не так? И себя винить тоже вроде бы не в чем.

И однако же она является женой этого мужчины, и она просто обязана защитить себя. Женщина должна уметь защитить себя от таких девушек, как Норма Джин. Ибо сзади к девушке уже подбирался Уоррен, причем так тихо и грациозно, чего, казалось, никак нельзя было ожидать от мужчины такой комплекции. Ну, разве что если вспомнить, что он был боксером, а боксеры, как известно, умеют двигаться быстро и ловко. Вот Уоррен хватает девушку за задик, сжимает в ладонях обе половинки, круглые, как дыньки. А Норма Джин резко оборачивается, она удивлена, она не ожидала. А потом вдруг утыкается лицом ему в шею, и ее длинные вьющиеся пепельно-белокурые волосы закрывают его лицо, словно занавеской.

Элси почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось.

— Как можно ее отослать? — произнесла она громко, вслух. — Ведь у нас больше никогда не будет такой девочки!

Когда к половине одиннадцатого утра все белье было развешано на веревках, Элси отослала Норму Джин в школу с запиской к директору следующего содержания:

Пожалуйста, прошу, освободить мою дочь на сегодня от занятий. Мы должны ехать с ней в больницу, где лежит ее мать. Нас вызвал врач. Сама я чувствую себя неважно, и мне трудно будет проделать такой путь одной.

То была совершенно новая уловка, прежде Элси никогда не прибегала ни к чему подобному. Ей не хотелось оправдываться тем, что у Нормы Джин проблемы со здоровьем. Ведь рано или поздно в школе могут возмутиться тем, что девочка слишком часто пропускает занятия по причине, как писала Элси в записках, страшной головной мигрени или сильных колик.

Головная боль и колики по большей части не были обманом. Бедняжка Норма Джин действительно мучилась ими во время менструации, в ее возрасте сама Элси никогда не испытывала ничего подобного — да не только в этом возрасте, вообще никогда. Возможно, девочку даже следовало показать врачу. Если она согласится, конечно. Норма Джин лежала или наверху, на кровати, или внизу, на продавленной кушетке, чтобы быть поближе к Элси, вздыхала, постанывала, а иногда даже тихонько плакала, бедняжка. Лежала с грелкой на животе, что вроде бы дозволялось «Христианской наукой»; Элси тайком подсыпала ей мелко размолотый аспирин в стакан апельсинового сока. Бедная глупенькая девочка, она считала все лекарства «противоестественными», считала, что излечить может лишь Иисус, если твоя вера в Него достаточно крепка. Ну, конечно, можно подумать, только Иисус способен вылечить тебя от рака или прирастить новую ногу взамен оторванной, или восстановить зрение в глазу с поврежденной сетчаткой, как у Уоррена! Только Иисус способен вернуть к жизни искалеченных детей, жертв гитлеровской люфтваффе, чьи снимки напечатаны в «Лайфе»!

Итак, пока белье сушилось на веревках, Норма Джин отправилась в школу. Ветерок был не сильный, но солнце палило. Элси не переставала дивиться одному факту: всякий раз, как только Норма Джин заканчивала работу по дому, к обочине у ворот тут же подкатывал на машине один из ее дружков, нетерпеливо жал на клаксон, и навстречу ему, вся в улыбках и подпрыгивающих кудряшках, выбегала Норма Джин. Как вообще этот парень в тарахтящем полуразвалившемся автомобиле (кстати, он выглядит гораздо старше, похоже, уже вышел из школьного возраста, размышляла Элси, подглядывавшая в щелку между занавесками) мог знать, что Норма Джин не была сегодня в школе? Может, она посылала ему какие-то телепатические сигналы? Может, причиной тому некий сексуальный радар?.. Или же (но Элси не хотелось даже думать об этом!) девочка испускала какой-то специфический запах? Ну, как собака, сучка, разомлевшая от жары, и все до одного псы в округе, учуяв его, тут же сбегаются и начинают скрести лапами землю у ворот?..

Вот так, в точности так же, начинают сходит с ума и мужчины. И разве можно их винить за это?

Иногда за Нормой Джин заезжал не один, а сразу несколько парней. Хихикая, как маленькая девочка, она подбрасывала на ладони монетку. Решала, чью машину выбрать, с каким парнем ехать.

Все же это очень странно, что в дневнике Нормы Джин не упоминается ни единого мужского имени. Да и вообще почти никаких имен, кроме ее, Элси, и Уоррена. Что это может означать?..

Стихи, молитвы. Какая-то бессмысленная ерунда. Разве это нормально для пятнадцатилетней девчонки?..