Блок-пост - [11]

Но на этот раз глава администрации не стал слушать "любимую маму жены", а предъявил ей компрометирующие материалы, которые собрали его доверенные люди.

Тетушке стало невыгодно ссориться с зятем. Женщина не только извинилась, представив все, как неудачную шутку, но и внесла на текущий счет школы кругленькую сумму. Деньги пригодились позже. Все успокоились. Жизнь продолжалась.

Глава 5. Зимние неприятности.

Более или менее благополучно прошла осень. Наступила зима. Зима в этой стране не могла даже сравниться с самой теплой зимой на родине Марии Ивановны. Но все-таки это была зима с ветрами, с мокрым снегом, с затяжными метелями. Выяснилось, что Ник и Дина очень плохо переносят холод. Оба часто простужались и долго болели.

Мало того, Ник иногда становился каким-то сонным, вялым. А еще мама Дины очень внимательно следит за модой, но не всегда интересуется практичность наряда. В результате дочь одета всегда очень красиво, но не всегда по погоде. Марие приходилось заниматься с заболевшими детьми после уроков, успокаивать их родителей.

Отец Ника вынужден был надолго уехать из дому по делам. Его вызвали в какое-то таинственное место, которое называется "Центр". Мальчик знал, что в этом "центре" сидят папины начальники. Папа уезжал очень встревоженный. Мальчик после школы сидел один, часто забывая включить отопление. И смотрел на реку. Ему было страшно одному, но жить в другом месте (в школе или у колдуньи (она жалела мальчишку и была не равнодушна к его отцу)) малыш отказывался категорически: "Вдруг папа приедет, а меня нет. А вдруг ему плохо, и никто его не пожалеет". Увести против воли этого ребенка никто не решался – малыш был слишком сильным и очень упрямым. Взрослые, включая Марию, регулярно ходили его навещать, и по очереди оставались с мальчиком на ночь.

Но не уберегли. Ник однажды серьезно заболел. С утра болела голова, и было больно глотать. К середине дня горло болело невыносимо. Стало не до учебы.

Заболевшего мальчика положили в отдельную комнату. И все дети старались помочь.

Девочки заваривали чай из трав, которые вкусно пахли. Дина даже сделала подобие компресса на горло. Стало немного полегче. Как назло, в этот день разразилась страшная пурга, и выйти было не возможно.

Ночью стало совсем плохо. Дышать стало тяжело, голос осип. И стало очень страшно.

И еще начался сильный выматывающий кашель, от которого горло болит еще сильнее.

Дети тоже суетились – девчонки заваривали травы, грели воду, и испуганно переговаривались. Вася и Ганька "сидели на телефоне", но связи не было.

Учительница не спала всю ночь. Она пыталась давать таблетку, которая тут же выходила наружу. Поила водичкой и чаем, растирала теплой водкой, делала уколы, которые предписаны инструкцией для такого случая. Мальчик плакал и звал маму.

Голосок уже стал слабенький, а кашель все сильнее и страшнее. Всю ночь дети и учительница не спали. Мария меняла компрессы, сидела вместе с ослабевшим мальчиком под одеялом, дышала горячим паром. От этого становилось немножко полегче, но вскоре все опять возвращалось. Ребятишки за стенкой тревожно переговаривались, девочки прибегали помочь, а Вася и Ганька пытались заговорить своего друга, "чтобы он не боялся". Только под утро дети заснули как котята, где попало: Дина свернувшись калачиком в кроватке, Вася и Ганька, прямо на диванчике, как сидели с журнальчиком с комиксами в руках, так и заснули, Хильда спала прямо за столом, уронив голову на руки.

Утром больной мальчик беззвучно плакал и держался руками за шею, ногти на руках посинели. Дети испуганно молчали, а впечатлительная Дина тихонечко всхлипывала.

Ганька держал друга за руки и уговаривал еще немножко потерпеть.

Но тут удалось дозвониться до больницы. Через несколько минут, которые всем показались вечностью, раздался шум мотора, и показалась бригада медиков. "Мамочка, – обнял Ганька вошедшую женщину,- там Нику совсем плохо". В больнице Хильдегарду Нельсон очень ценили. Кроме того, что она была колдуньей, она имела диплом врача-хирурга и к нему золотые руки, она быстро и точно устанавливала диагноз. Именно эта женщина организовала, оснастила и обучила передвижную операционную команду. Эта команда спасла не одну жизнь.

Она осмотрела Ника, и опасение Марии Ивановны подтвердилось. В машине уже ждала стерильная операционная комната. К больному никого из друзей не пустили.

Ник оказался совсем один среди незнакомых людей, в комнате пахнущей лекарствами, и еще болью, страхом, отчаянием. Малыш все чувствовал, все слышал, но не мог даже открыть глаза. Он очень боялся, но умирать не хотелось. Мальчик обреченно ждал начала операции и мечтал, чтобы все поскорее закончилось. Долго ждать не пришлось. Еще никогда в жизни ему не было так больно. Внутрь стало засасывать все подряд. В шее осталась металлическая трубка. Личико порозовело, не стало синих ногтей. Мальчик с трудом разлепил веки и увидел знакомые глаза над повязкой. "Теперь ты будешь жить, – сказала их обладательница, – тебе пришлось не сладко, но что поделаешь. Мы едва не опоздали. Сейчас отдыхай". Женщина провела по волосам, боль утихла. Мальчик провалился в сон.