Блог - [13]

Такой многоногой ватагой мы «скрытно» вломились в вымерший поселок. Панораму всего, что открылось нашим глазам, можно увидеть здесь.

Кладбище с сотнями свежих могил, церкви, забитые разлагающимися телами искавших в них спасения людей… Мертвый город. Вернее, город мертвых людей. Людей, которые почему-то умерли в одно время. И еще одна деталь. Люди явно жили здесь натуральным хозяйством, но хлева были пусты. Кроме исхудалых собак, других домашних животных мы не нашли.

В домах было электричество: позже мы обнаружили маленькую гидроэлектростанцию. Периметр города охраняли хорошо замаскированные ДОТы, танки и артиллерия. Когда люди жили здесь, они были готовы к приходу нежданных гостей, и это были люди с белой кожей.

Псы все время крутились вокруг нас, а больше всего вокруг Геннадия. Ребята, обратился он, их надо покормить. Схожу-ка я, по шукаю дичи. Он присвистнул, и все псы рванули за ним. Чудеса!

Остальные продолжили обход домов в надежде найти хоть кого-нибудь живого. Собачий вой выгнал нас из домов. Звук шел не с той стороны, куда ушел Геннадий. Еще один пес. Мы поспешили на этот призыв.

Дом стоял несколько особняком, как будто был выделен среди других. Собака — огромный доберман — выла снаружи, сидя у закрытой двери. Наше появление она заметила, но не придала ему значения, слишком сильно ей хотелось внутрь. Лера осторожно подошла к ней, собака посторонилась, уткнувшись носом в дверной створ, и стремглав протиснулась в щель отворяемой Лерой двери. Мы поспешили следом.

В большой спальне было душно, пахло безысходностью близкой смерти. Рука мертвого человека, вся в язвах болезни, свесилась с кровати. Пес вился вокруг этой руки, изливая восторженную преданность визгом и обрубком хвоста. Неожиданно рука поднялась и легла на грудь. Нас как током ударило.

Кирилл тут же стал готовить анализатор, Женя принялся растворять окна, я связался с Геннадием (везунчик уже во всю кормил своих новых друзей — почти у самого поселка удалось подстрелить кабана), а Лера распаковывала НЗ со стимулирующими и укрепляющими инъекциями, напылив на руки защитную мембрану. Когда она со шприцем в руках попыталась приблизиться к лежащему, пес угрожающе зарычал. Человек приоткрыл глаза, сверкнувшие удивлением. Слабым голосом он успокоил собаку и сначала на непонятном нам языке (африкаанс), а затем по-английски попросил не приближаться к нему, чтобы не заразиться. Лера заверила, что заражение ей не грозит, и начала вкатывать ему уколы. Затем взяла пробу крови и отдала Кириллу. Пока мы молча ждали результатов тестов и начала действия тонизирующих инъекций, мужчина лежал без движения с закрытыми глазами. Пес вскинул морду в сторону входа: вбежал запыхавшийся Геннадий. Тесты дали отрицательные результаты — современной науке болезнь была неизвестна. Вскоре Яни Дю Той — так звали мужчину — смог говорить и поведал нам этот горький рассказ.

«Я убил Дьявола. Убил мою маленькую Маршу. Мою девочку, мою душу, мою надежду… Дьявол хотел посмеяться надо мной. Он испытывал силу моей веры в Господа нашего Иисуса. Но посмеюсь над ним я. Я все выдержал, не поддался искушению. Да низвергнет его Господь в Геенну огненную! Я же предстану пред сияющим ликом Его. Вера моя непоколебима. Марша просила не убивать ее. Ее слезы расплавленным металлом капали на мое сердце… Дьявол коварен! Но я исполнил долг пред Господом. Дьявол не получил мою душу. Иисус любит меня, и душа моя на пути к Нему.

Когда началось сооружение Барьера, стало известно, что белую общину Йоханнесбурга и Претории намереваются оставить внутри, якобы среди нас много зараженных. Горячие головы предлагали с боем прорываться на юг, к Кейптауну, но я понимал, что силы слишком не равны. Хоть мы и не дали себя одурачить и не разоружились, как это сделали наивные черные из их правительства, наши танки разве что против черных были оружием, но это были детские игрушки по сравнению с авиацией и ракетами НАТО. У меня за спиной было полтора миллиона братьев и сестер, и я не мог рисковать их жизнями так необдуманно. Я собрал самых активных членов паствы, и мы направили делегацию на переговоры с представителями Сил вытеснения. На наше несчастье, с их стороны переговоры вели англичане. Только мы, буры, знаем всю подлость этих людей. Но я был вынужден говорить с ними, ибо альтернативой была гибель всего нашего народа.

Я доказывал им, что среди нас нет больных. Что буры так сильны духом и так дорожат общим благополучием, что при любом подозрении на заражение человек сам уходит из общины, чтобы не подвергать риску остальных. Я рассказал, что на нашей территории нет ни одного черного: ни здорового, ни тем более больного. Для любого черного ступить хотя бы шаг в санитарную зону вокруг общины означает смерть.

Они долго водили нас за нос этими переговорами, а тем временем разбирались с черными, чтобы сконцентрировать силы на нас. Одно время нам показалось, что удалось их убедить. Они прислали большую бригаду каких-то добровольцев для проведения тестов и вакцинации. Я был удивлен тогда, ведь мы не слышали ни о какой вакцине, ведь если она существует, зачем Барьер и вытеснение?! Позже я понял — они просто тянули время. И когда они полностью были готовы к удару, нам объявили ультиматум: в течение 48 часов выдвинуться по предоставленному коридору по направлению к Хараре в зону Внутренней Африки.