Близнецы - [12]

Чарлз и Джейсон вдвоем сплетали живопись и литературу на страницах «Образов» в красивый, сложный и неподражаемый гобелен. Чарлз проводил долгие часы, терпеливо разъясняя Джейсону содержание рассказов. Джейсон внимательно слушал, а потом воплощал в живописи страсть и энергию слов.

Объяснял ли Чарлз очень образно или же Джейсон так замечательно понимал его, но живопись и слова всегда гармонично сочетались. Превосходно сочетались. Словно одно сердце и один разум внимательно и с любовью подбирали и то и другое.

– Расскажи мне о нем, Чарлз.

И пока Джейсон слушал историю Эмералд – чарующий любовный рассказ о наивной молодой девушке и о лихом, опытном искателе приключений, оказавшемся на рубеже двух столетий в Африке, – в его воображении складывалось четкое, ясное, живое представление сцен, которые описывал Чарлз. И образ красивой, невинной, страстной героини.

– Ну что? – спросил Чарлз, когда закончил свой пересказ. Он не сказал вслух, потому что никогда не смог бы произнести такое: «Если бы ты только мог прочитать его, Джейсон! Он читается словно поэма».

– Больше одной иллюстрации, – размышлял вслух Джейсон. – Может быть, три. Думаю, акварель. Настроение должно быть нежным и романтичным.

– Да, – согласился Чарлз. – Несмотря на то, что в «Эмералд» есть и опасности, и приключения, прежде всего это любовная история.

– Полагаю, Фрэн могла бы стать натурщицей для этих иллюстраций, – серьезно продолжал Джейсон. – Фрэн могла бы создать образ Эмералд.

Хотя Чарлз и Джейсон имели привычку обмениваться дружескими, братскими шутками и насмешками – как-никак близнецы, Чарлз не стал напоминать о том, что Фрэн была любовницей Джейсона, – ведь Джейсон принял профессиональное решение. И это решение было абсолютно правильным. Из Фрэн Джеффриз получится восхитительная Эмералд.

– Я поговорю с Адамом в понедельник, – сказал Чарлз. Фрэн работала моделью у Дрейка. – Джейсон, думаю, мы могли бы предложить автору – Гейлен – контракт на публикацию четырех рассказов в течение следующего года.

– В самом деле? – Джейсон был явно изумлен. Есть всего лишь несколько авторов, писателей со стабильной репутацией, чьи произведения периодически публиковались в «Образах». Но ни разу еще не был заключен контракт с никому не известным автором. И никогда раньше – на четыре произведения в течение одного года.

– Рассказ потрясающий.

– Ну ладно.

Согласие Джейсона было необходимо. «Образы» – это журнал Джейсона. Так же как и журналы «Мода» и «Спинакер» – все издания «Издательской компании Синклера», – принадлежавшие Джейсону, а не Чарлзу. Подпись Джейсона обеспечивала Гейлен Элизабет Спенсер контракт на четыре произведения. Подпись Джейсона. Деньги Джейсона. Прибыль Джейсона.

И все-таки это их проект.

Повесив трубку, Чарлз припомнил: он так и не сказал Джейсону, что знает Гейлен – или, вернее, немного знал девочку-подростка по имени Гейлен, когда был в Кении. Может быть, Гейлен даже и не вспомнит его. И для нее ничего не будет значить его имя на письме, которое он пошлет ей – поздравляя с победой и приглашая ее, как и всех других победителей, провести неделю в Нью-Йорке за счет «Издательской компании Синклера». Она знала его только по имени Чарлз, когда он, будучи сотрудником Корпуса мира, заболел малярией и мечтал почитать ее рассказы.

– Боже мой, до чего хороша! – тихо присвистнул Стив Барнз, просматривая фотографии Мелани Чандлер, демонстрирующей модели «Спортивной одежды Малибу». Именно после того как Адам Дрейк увидел эти фотографии, он решил слетать в Лос-Анджелес, чтобы увидеть ее собственными глазами.

– Эти фотографии не дают о ней представления. Их сделали только для того, чтобы продать одежду – и им это удалось, – но не для самой Мелани. Зато ты… – Адам поднял серо-голубые глаза на человека, считавшегося лучшим фотографом в мире моды, – …ты сможешь сделать из нее топ-модель, полагаю, через шесть месяцев.

– Она сука? – спросил Стив, бросая фотографии на резной дубовый стол Адама.

Адам слегка поморщился. Его раздражало презрительное отношение Стива к девушкам-моделям. Но Стив был лучшим фотографом, и Адам никогда не слышал ни единой жалобы в его адрес.

– Она очень милая, – твердо ответил Адам, вспомнив небесно-голубые глаза и чувственные губы с заигравшей на них загадочной улыбкой, когда Адам сказал ей, сколько готов платить, лишь бы она заключила контракт с агентством Дрейка. А когда он сообщил ей, сколько денег – по самым грубым подсчетам – она заработает в первый же год, Мелани тряхнула своими золотистыми волосами и весело рассмеялась. Словно ее это абсолютно не касалось. Будто для нее это не имело никакого значения.

Но что-то действительно было важным для этой красотки. Конечно, сияющие глаза и манящие губы… Но почему-то вдруг девушка стала серьезной и задумчивой, когда честно призналась, как ей нравится ее жизнь в Калифорнии. Она сказала, что должна обдумать его предложение. Она должна подумать о переезде в Нью-Йорк и о том, что станет известной топ-моделью.

И это не так уж и важно для нее.

Неделю спустя Мелани позвонила Адаму и сказала «да, я приеду». И что-то в ее мягком, волнующем голосе подсказало Адаму, что какая-то часть этого предложения действительно имела значение для Мелани.