Близкие звёзды: побег - [10]

Шрифт
Интервал

Рем же был, как всегда, абсолютно спокоен. Держа меня за руку, он уверенно зашёл в одну из дверей.

Работающие там девушки тут же подошли к нам.

— Добрый день, чем можем вам помочь? — произнесла одна из них по всей видимости, заученную фразу.

Удивительно, но выгонять меня никто не собирался. Больше того, на лицах продавщиц сияли улыбки. Мне стало легче.

— Подберите что-нибудь для моей… девушки, — Рем отпустил мою руку и слегка подтолкнул меня вперёд.

Я несмело сделала шаг.

— Что именно вы бы хотели: платье для прогулки, банкета, отдыха? — спросила одна из сотрудниц магазина одновременно меня и Рема.

Я растеряно оглянулась на него.

— Просто всё, что ей понравится, — ответил он и посмотрел на меня, — Лина, выбирай.

Продавщица, которая задала вопрос, снова улыбнулась.

— Пойдёмте, у нас есть несколько вариантов, которые могут вам понравиться.

И началась примерка. Сначала я чувствовала себя очень скованно и даже не могла понять, нравится мне платье или нет. Хотя не так. Мне всё нравилось. Всё, что я одевала, было великолепно. Не стоит и говорить о том, что таких восхитительных вещей у меня никогда не было.

— Если хочешь, бери всё, только определись с размерами, — сказал Рем после того, как я в очередной раз померила новый наряд и не смогла выбрать, что именно мне нравится всё-таки больше.

Тогда я подумала, что он, конечно, шутит. Цены на эту одежду были просто нереально высокими. Но он не шутил и, действительно, купил всё, что мне даже немного понравилось. А это означало — на самом деле всё, что я мерила.

Я тут же переоделась в новое белое платье с тонкими зелёными полосками, а своё старое сложила в один из пакетов.

Рем удивился:

— Зачем тебе оно? Если мало новой одежды, пойдём, купим ещё.

Ещё? Да мне и этой до конца жизни должно было хватить.

— Одежды достаточно. Более чем… — сказала я, — просто это мамино платье и выбросить его я не могу.

Рем ничего не ответил. Просто расплатился и сказал, чтобы одежду отнесли к нам в номер.

Когда мы вышли, я почувствовала себя гораздо более уверенно, потому что уже не так сильно отличалась от остальных прохожих.

Но Рем на этом не остановился. Мы заходили и в другие магазины. Обувь, сумки, пальто. Мне казалось, что я попала в сказку. Но в какой-то момент стало стыдно, что мы делаем покупки только для меня. Я сказала об этом Рему, ведь там были и мужские магазины.

Он засмеялся.

— Мне ничего не нужно. Я мужчина и той одежды, которая у меня есть, достаточно, — он завёл меня в очередной магазин, — а вот смотреть, как ты радуешься покупкам, это действительно удовольствие.

В итоге я всё-таки заставила его купить какую-то рубашку. Но покупая её, мне показалось, что он делает это скорее для меня. Странный мужчина, но так хорошо я не чувствовала себя ни с кем.

Глава 4. Пляж

Закончив с покупками, мы пошли кушать. И снова роскошь вокруг и моя неуверенность. Если к магазинам я уже почти привыкла (мы обошли их больше десяти), то, зайдя в ресторан, опять не знала, как себя вести, только сильнее прижалась к Рему, который вёл меня под руку.

— Это не совсем ресторан, — объяснил он, — такие места называются велиозарии. Скоро начнётся представление. Надеюсь, понравится.

Мы подошли к одному из столиков, который находился у края какого-то большего ограждения. Я спросила Рема, что это за место, но он не стал отвечать, сказал только:

— Сама увидишь, — и сделал заказ подошедшему официанту. Уже, как обычно, сразу на меня и на себя.

Еду принесли быстро и только в этот момент я почувствовала, насколько была голодной. Видимо, Рем увидел или почувствовал это, потому что по-доброму улыбнулся:

— Кушай, малышка. Тебе нужно хорошо питаться.

— Зачем? — не поняла я, впрочем, не стесняясь при этом проглатывать целые куски какого-то неизвестного мне вида, кажется, рыбы. А может быть и мяса, понять по вкусу было сложно.

— Чтобы быть сильной и здоровой, — ответил Рем и слегка погладил меня по щеке.

Я хотела спросить, почему его так интересует моё здоровье, но в этот момент зазвучала громкая музыка. Видимо, началось представление.

На арене за ограждением замелькали огни. Какие-то из них превращались в знакомые очертания людей, деревьев и домов, другие — в странные абстрактные знаки.

Признаться честно, в чём смысл происходящего, я так и не поняла. Просто было красиво, ярко и как-то масштабно что ли. Не знаю… для меня всё было слишком… хотя я и сидела заворожённая зрелищем, но совершенно не представляла, что именно там происходило. Но Рем, похоже, разбирался во всех этих мерцаниях гораздо больше, чем я.

— Это древний вид искусства, который, к счастью, стал модным сейчас, — объяснил он, когда всё закончилось, — язык огней.

— Там рассказывалась какая-то история? По правде сказать, я не поняла ничего, — честно призналась я.

Мы уже вышли из того места, из велиозария — я хорошо запомнила это слово и куда-то шли. Я не знала, сколько было времени, но чувствовала, что уже достаточно поздно. Только спать совсем не хотелось. Наверное, Рему тоже, потому что возвращаться в номер он не спешил.

— Не беспокойся об этом. Не думаю, что кто-то во всем зале понял сюжет.

— Сюжет? — удивилась я, — разве там был…


Еще от автора Дарьяна Викторовна Антипова
Козулька

В эпоху всемирной глобализации, интернетизации и эгоцентризма очень трудно жить и не ожесточиться сердцем, сохранить способность искренне сострадать ближнему своему и делить все в мире не на один, а хотя бы на два. На себя и еще кого-то, кто тебе дорог и ради кого ты можешь пожертвовать чем-то важным.Дарьяна Антипова написала книгу о нашей современности, увидев ее жадными глазами счастливого и незлопамятного человека.


Рекомендуем почитать
Следами прошлого

Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.


Ценные бумаги. Одержимые джиннами

11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.


Ёлка Для Вампиров

Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.


Рассказы из блога автора в “ЖЖ“, 2008-2010

Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.


Рассказы обо мне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.