Ближе, чем ты думаешь - [14]

Меня определенно принимали не за ту, кто я есть, особенно после окончания колледжа. Еще не найдя работу — и не имея богатеньких предков, под крылышко которых можно было бы вернуться, как большинство моих сокурсников — три месяца спустя мой арендодатель заявил, что выкинет меня на улицу, если я не сделаю ему минет. Вдобавок он имел наглость предложить себя в мои сутенеры, заявив, что я могла бы заколачивать хорошие деньги, перекрасившись в блондинку и увеличив бюст со второго размера до четвертого.

Так мне пришлось ночевать в машине. Когда же я наконец получила работу в «Старбакс», то готова была благодарить все высшие силы за то, что клиенты не замечали, как я потихоньку таскаю кусочки их порций, и так продолжалось до тех пор, пока я не получила первую зарплату.

Теперь, когда я твердо встала на ноги, я надеялась, что умело скрываю эти застарелые шрамы. И вот как отреагировал Бобби Рэй, когда шерифская бригада устроила мне погром, поступив так же, как и с любым «белым отребьем».

— Они там, когда закончили, заявились ко мне, ну а я им — убирайтесь, мол, с моей собственности! — продолжил он. — Между прочим, они у меня выпытывали, не мелькают ли тут у тебя взад-вперед какие-нибудь типы. Может, ты толкала наркоту и все такое.

— Наркоту? — выпалила я.

— Ага, а я что сказал, — настаивал Бобби Рэй. — Я им, значит, говорю: да ерунда, вы все не так поняли. У нее муж профессор или кто-то там в универе. Шикарная семейка. А они смотрят на меня, как будто я чего скрываю, ну или что-то типа того. Знаешь ведь, как они смотрят, если уже решили, что ты — последний кусок дерьма.

Он резко вдохнул и задержал дыхание, пытаясь избавиться от привязавшейся к нему икоты.

— Да уж, знаю, — ответила я.

Он взглянул на меня так, словно я стала ему еще симпатичнее, чем была.

— Не дрейфь. Шериф делает свою работу, ну на то он и шериф. А пока они ничего не нарыли, так и не парься. Он наклонился и посмотрел на выдранные луковицы. — Может, и цветочки новые заведешь.

— Угу, — сказала я, снова поднося руку ко рту.

Бобби Рэй сунул руки в карманы и снова икнул.

— Вот и ладно. А ты, если что, кричи, — сказал он.

— Спасибо, Бобби Рэй.

Он повернулся, и луч его фонарика протянулся с холма к трейлеру.

Я повернулась лицом к своему дому.

Пока они ничего не нарыли, так и не парься.

Я глубоко вздохнула. У нас в доме не было наркотиков, о которых я бы не знала. Я и близко не позволю Алексу приблизиться хоть к чему-нибудь подобному.

Однако я вовсе не уверена, что могу сказать то же самое о его дядюшке Тедди.

Мальчик, который при рождении получил имя Уильям Теодор Керран-младший, унаследовал его от моего отца. Я могла только предполагать, что его пристрастие ко всяким интересным медикаментам досталось ему от матери.

Он был еще ребенком, когда нас в последний раз забирали из дома наших родителей. Сотрудницей соцслужб в тот раз оказалась весьма проницательная женщина, которая понимала, что я пытаюсь по мере сил исполнять обязанности матери Тедди: меняла ему подгузники, кормила и купала его. Если бы мы остались вместе, я бы продолжила в том же духе, что лишило бы меня детства, а Тедди — настоящей матери.

И она разделила нас. Ей буквально пришлось вырывать его из моих рук.

Она пообещала, что он будет размещен неподалеку от меня и я смогу навещать его, когда захочу. Но она соврала мне. Пока я томилась в приемной семье, Тедди быстренько усыновила какая-то местная пара.

Затем его новые родители переехали в Стонтон. То, что Тедди больше не было со мной, стало для меня большей потерей, чем утрата моими родителями своих прав. К этому моменту Шарлотта уже благополучно сбежала из интерната. А Тедди был для меня настоящей семьей.

Я обманом выманила у соцслужащей его новый адрес, сказав, что хочу написать ему письмо. Затем я на автобусе сбежала в Стонтон из дома очередных приемных родителей. После того как я сделала это в третий раз, та мадам предложила сделку: если она найдет мне место в Стонтоне, я буду паинькой. Вот так я и оказалась в долине Шенандоа.

Для меня Тедди был словно ясный солнечный лучик — творческий, энергичный маленький мальчик. Для всех остальных, в том числе и для его приемной матери, он был проблемным ребенком: явно дислексиком (хотя его мать всячески спорила с этим), злостным прогульщиком занятий, нарушителем спокойствия. За мелким вандализмом последовали сигареты, а за теми — марихуана, после, что уже был совсем неудивительно, более серьезные наркотики и кражи, чтобы обеспечивать свои пагубные привычки.

Я, как могла, поддерживала с ним связь, но все же не могла добиться того, чтобы он встал на путь истинный. Когда ты без гроша в кармане и балансируешь на грани голода, находится не так уж много возможностей помогать ближнему.

Он закрутил роман с девушкой по имени Венди Матая, которая была столь же красива, сколь опасна. Они составили прекрасную пару — Тедди был широкоплеч и красив, как и мой отец — и, учась в старшей школе, главным образом проводили время, ширяясь и затевая вечеринки, тем самым обеспечивая соцслужбы беспрерывным потоком данных.

Когда Тедди исполнилось восемнадцать, я попыталась, как только могла, убедить его, что его образ жизни — кражи и тому подобное — в конце концов приведут его на скамью подсудимых. Мне удалось убедить его приемных родителей, которые, кстати сказать, уже почти отбыли срок воспитательной работы с ним, оплатить его обучение в местной профессиональной школе, где он специализировался по HVAC