Ближе, чем ты думаешь - [11]
Новоиспеченные мистер и миссис Керран переехали в графство Нортумберленд, прятавшееся в сельской глубинке Вирджинии, больше известное под названием Северное горло. Они приобрели небольшой дом, нравившийся им тем, что тот находился прямо в лесу и поблизости практически не было соседей.
Возможно, правда, что больше он понравился папе, чем маме.
Папа занялся коммерческим рыболовством; жизнь их в целом была весьма скромной. Отец часто уходил в длительные плавания, которые иногда продолжались по нескольку недель подряд, а затем возвращался, счастливый и с набитыми деньгами карманами. Жизнь вроде бы наладилась, но потом он начал пить.
В таких случаях он неизбежно срывал на ней свою злость по той или иной причине (а иногда и вовсе без таковой), буквально выбивая из нее дух.
Помню, однажды он пришел в бешенство от того, что нашел в мусорном ведре ползающих муравьев — результат того, что она как попало делала уборку, как он заявил, а еще раз — из-за того, что в его отсутствие она запустила виноградную лозу, и та расползлась по всему дому.
Иногда причиной были деньги. Или, как ему казалось, она заигрывала с каким-нибудь парнем. Или он бил ее еще из-за каких-то, одному ему ведомых, грехов.
На следующее утро он извинялся, клялся перед богом, что больше никогда ничего подобного не сделает. Потом уходил в море. А по возвращении все повторялось по кругу — так же, как неумолимо приходят приливы и отливы с безжалостной неумолимостью прилива.
То, что моя мать — в свое время умная и красивая женщина, вполне достойная хорошей партии — оставалась рядом с таким человеком, говорило о том, как радикально насилие может изменить человеческую психику. Причем она не только продолжала жить с ним; она еще сильнее связала их судьбы, родив меня.
К тому времени, как мне кажется, мама прекрасно понимала, для чего это нужно. Мое второе имя должно было быть Хоуп[3], в честь папиной бабушки. Но когда в больнице у нее спросили, что вписывать в свидетельство о рождении, мама назвала имя Анна, ничего не сказав отцу.
Через девять лет после моего рождения произошла совершенно удивительная, чудесная случайность: на свет появился мой брат Тедди.
Не знаю, почему мама считала, что большее количество детей сможет образумить моего отца или помочь им снова сблизиться. Ничего подобного. В моих самых ранних воспоминаниях мелькают только лица соцработников, беспокойно хмурящих брови во время очередной попытки вытащить из меня подробности последних, как они это называли, — эпизодов.
Все мое детство стало чередой таких эпизодов. Я никогда до конца не понимала логику соцработников: почему, например, из-за одних поступков моего отца меня забирали из дома, а из-за других (на мой взгляд, более тяжких) — нет.
Я стала бояться интернатов, пребывание в которых превращалось в нескончаемую борьбу за выживание между закаленными приемышами, которые научились сражаться за любую возможность урвать скудные порции любви, пищи или внимания взрослых.
Все возможности, которые, казалось, возникали передо мной в агентствах по усыновлению, ни к чему не приводили. Иногда попадались очень приятные люди, и как же я плакала, расставаясь с ними, когда меня вновь отправляли к родителям.
Попадались и хамы, такие, кто интересовался только выплачиваемыми за воспитание деньгами. На мое проживание, еду и одежду штат выделял около 500 долларов в месяц, и надо было только удивляться, насколько малая часть этой суммы действительно тратилась на меня.
У одной из моих приемных матерей был собственный ребенок — девочка, помимо трех приемышей, двух мальчиков и меня. У нее была своя комната. Я жила в одной комнате с мальчиками. Когда мы не ходили в школу, троих приемышей отправляли на улицу с наказом носа дома не показывать до обеда. Нам давали что-то вроде пайка, который у меня обычно заканчивался около половины одиннадцатого утра. До сих пор помню эти долгие дни на заднем дворе, когда я с завистью наблюдала в окно за сестрой, поглощавшей за просмотром телевизора всякие вкусности.
В другом доме я была одной из восьми приемных детей, ютившихся в двух спальнях. Приемная мать любила стравливать нас друг с другом, всячески поощряя стукачество, а затем придумывая наказания для провинившихся. Однажды, после того как одна из моих сестер сдала меня за то, что я припрятала в шкафу немного еды, — мама как попало обкорнала мои волосы. Затем она отвела меня в спальню к мальчикам в одном нижнем белье и заставила меня сказать им, что я — подлая лгунья.
После пребывания в доме приемных родителей я возвращалась домой на срок длиной от нескольких месяцев до года, в зависимости от того, насколько ловко моему отцу удавалось скрывать свои злобные выходки и как долго он мог заставить молчать об этом маму.
А мама любила меня по-своему. Она называла меня тыковкой — именем, от которого у меня до сих пор иногда по коже ползут мурашки, и расчесывала мои волосы так нежно, как никогда бы не смогла ни одна приемная мать. Она всегда следила за тем, чтобы у меня под руками были книги, и позволяла мне читать столько, сколько я хотела, позволяя мне растворяться в воображаемом мире, который был не таким непредсказуемым, как мой собственный.
Дела у федерального судьи Скотта Сэмпсона идут как нельзя лучше – двое здоровых детей, любящая жена Элисон, трудная, но приносящая удовлетворение работа и наполненная семейными радостями повседневная жизнь. По крайней мере, так можно было сказать до 17.52 той среды. Той самой среды, с которой начался кошмар. В это время домой вернулась Элисон. Одна. Нельзя идти в полицию, нельзя идти в ФБР, нельзя обращаться к властям. Близнецы будут живы и невредимы до тех пор, пока судья делает то, что ему велено. «Ничего не предпринимай, ничего не говори…».
Рекс Стаут (1886—1975) — американский писатель и публицист, родом из квакерской семьи. В возрасте 18 лет ушел во флот и уже тогда начал писать психологические романы, подражая У. Фолкнеру и Ф. С. Фицджеральду. Самым замечательным событием своей юности считал службу на яхте президента США Т. Рузвельта. Позже он работал в гостиничном бизнесе и прошел путь от простого служащего до управляющего отелем. Стаут занимался также общественной деятельностью: одно время он возглавлял Американский клуб детектива. Мировую известность принесли ему 46 детективных романов, в которых главными героями выступает традиционная пара — частные сыщики Ниро Вульф и Арчи Гудвин, подобно Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону, Эркюлю Пуаро и капитану Гастингсу.
Кто защитит женщину, несправедливо обвиненную в ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ?!Конечно, на виновность Джулии Фокс указывают только КОСВЕННЫЕ улики, — но суду хватит и их…Талантливый ученый Ломакс, влюбленный в Джулию, намерен ДОКАЗАТЬ ЕЕ НЕВИНОВНОСТЬ — и начинает СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ.Однако постепенно он понимает — у Джулии ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛИ мотивы для убийства…Времени до суда — все меньше. Сомнений у Ломакса — все больше. А власть Джулии над ним — все сильнее…
Мистер Барнабе Шутлеворти — один из самых состоятельных и самых уважаемых жителей города Ратлебурга. Он подарил своему другу мистеру Карлу Бананфану ящик отменного вина. Но не сразу, а с доставкой в неожиданный день, когда тот уже и ждать забудет. И вот Мистер Шутлеворти пропадает при странных обстоятельствах...
«…И тут все находившиеся в учебной комнате увидели, что с Дашей происходит что-то не то. Она начала задыхаться, лицо ее потемнело, и она начала хрипеть. Конвульсивными движениями Даша пыталась вытянуть из себя шланг. Мурашки побежали по коже даже у Зои Андреевны — главной медсестры больницы, на своем веку повидавшей многое.Стало понятно, что Даше плохо. Таня от испуга бросила шланг и прижала руки ко рту. Прошло еще некоторое время, пока Женя выдернула его из бившейся в конвульсиях Даши. Теперь она уже глухо хрипела.
Необычное хобби выбрала себе преуспевающая бизнес-леди Лариса Котова, хозяйка модного ресторана «Чайка». В свободное от работы и семейных забот время она… расследует преступления. И вот снова, несмотря на возражения мужа, ей пришлось погрузиться в чужие тайны — сына друзей подозревают в убийстве. Секс и деньги, кумиры рока и водка, дорогая косметика и модные шмотки… Все смешалось в головах молодых людей, участников рождественской вечеринки, которая закончилась… двойным убийством. И каждому из них было что скрывать.
Восемь лет тому назад Молли Таннер стала свидетельницей похищения девочки по имени Аманда – какой-то мужчина заталкивал ее в минивэн прямо посреди людной автостоянки. Молли тогда решила, что это отец увозит домой непослушную дочь. А через два дня было найдено тело Аманды… После этого жизнь Молли, винившей в этой трагедии лишь себя, пошла кувырком. Удивительной силы образы стали вспыхивать в ее голове – тревожные и пугающие. И вот спустя восемь лет после трагедии Молли будто вновь окунается в знакомый кошмар – из парка рядом с ее домом исчезает семилетняя девочка.
Тело молодого мужчины найдено в водохранилище «Черные пески». Власти сразу признают это всего лишь несчастным случаем, но Кейт Маршалл и ее помощник Тристан Харпер уверены в обратном. Что погибший делал в водоеме посреди ночи? Он был отличным пловцом, как он мог утонуть? С каждым шагом расследование приоткрывает все больше темных тайн. Что, если это — целая серия кровавых убийств, совершающихся в течение десятилетий? Таинственный убийца прячется в тумане, подобно призраку похищая жертв. Он бесшумен.
Не приводить гостей. Ночевать только в апартаментах. Не беспокоить других жильцов. Три простых правила, которые Джулс Ларсен должна соблюдать, ведь ее наняли присматривать за квартирой в Бартоломью, одном из самых таинственных зданий Манхэттена. Для Джулс, недавно перенесшей тяжелое расставание, эта работа – отличный шанс начать жизнь с чистого листа. Джулс заводит знакомство с Ингрид, еще одной работающей по соседству девушкой. Но когда та признается, что в Бартоломью все не то, чем кажется, и темная история, скрытая под его сверкающим фасадом, начинает пугать ее, Джулс отмахивается от нее как от безобидной страшилки… На следующий день Ингрид исчезает.
Морозным рождественским утром мать находит свою дочь у крыльца – с перерезанным горлом, в луже заледеневшей крови. Кому понадобилось убивать Мариссу, прекрасную и легкомысленную танцовщицу бурлеск-шоу? Еще не оправившись от предыдущего тяжелого расследования, детектив Эрика Фостер с головой окунается в новое дело. На записи камеры видеонаблюдения видно, что на Мариссу напала темная фигура с закрытым противогазом лицом. Вскоре становится известно, что на жителей пригорода Лондона нападает высокий человек в таком же облачении.
Летний вечер. Невыносимая жара. Следователя Эрику Фостер вызывают на место преступления. Молодой врач найден задушенным в собственной постели. Его запястья связаны, на голову надет пластиковый пакет, мертвые глаза вытаращены от боли и ужаса. Несколькими днями позже обнаружен еще один труп… Эрика и ее команда приходят к выводу, что за преступлениями стоит педантичный серийный убийца, который долго выслеживает своих жертв, выбирая подходящий момент для нападения. Все убитые – холостые мужчины, которые вели очень замкнутую жизнь.