Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - [172]

Жак выпустил колечко дыма, а потом струйку дыма через колечко. Ловко это у него получилось.

— Тут есть еще один нюанс. Я оцениваю этот дневник в десять тысяч долларов.

— А почему так мало? — не удержался я.

Он вскочил на ноги.

— Ага! Значит, дневник у вас и вам за него предлагали больше!

— Спокойно! Я ничего не знаю о дневнике. Вы же сами сказали, что Кислы когда-то давал за него пятьдесят кусков. Я просто пошутил.

Жак снова поклонился.

— Ну, раз я прошу вас верить мне, то и мне придется поверить вам. Честно говоря, у нас не так-то много свободных средств — мы не можем предложить больше десяти тысяч. Не забывайте: дневник может оказаться пустышкой!

Я спрятал его визитку в карман.

— Да я же ничего вам не собираюсь продавать. То есть мне просто нечего продавать. Но обещаю, если судьба сведет меня с женщиной, которую вы называете Роуз, я отдам ей вашу карточку. — Говоря это, я подумал: Жак и Колетт мечтают спасти мир. Но я тоже мечтаю о том же самом — я мечтаю спасти наш с Роуз укромный маленький мир на острове. А для этого мне надо было хранить в тайне ото всех его существование. — Впрочем, как говорят карточные шулеры, это все только если бы да кабы…

Наступило молчание. Я взял пакет с едой и подошел к двери.

— Спасибо за все, Колетт. Деньги пришлю через пару дней. — Я помахал Жаку.

— У меня внизу машина, — сказал он. — Хотите, я вас подвезу?

— Нет, спасибо. — Я открыл дверь.

— Не забудьте про меня, месье Маус, — тихо заметил Жак. — И скажите Роуз, пусть она, по крайней мере, придет ко мне просто поговорить. Кстати, что она за человек, эта ваша Мэри, которая на самом деле Роуз?

Спускаясь по лестнице вниз, я ответил:

— Самая обыкновенная девушка, которая старается никому не быть в тягость.

9

У дома стоял черный кадиллак. За рулем сидел хмурого вида парень в костюме. Номера были явно дипломатические. Водитель бросил на меня скучающий взгляд. Телохранители во всех уголках мира выглядят абсолютно одинаково. В первый момент я даже подумал, а не попросить ли месье Жака подбросить меня куда-нибудь в центр — по крайней мере, в его лимузине я был бы в полной безопасности.

Я прошел по ночной улице несколько кварталов, потом свернул на авеню. Похоже, за мной не следили. Чтобы запутать моих воображаемых преследователей, я сел в автобус и миновал нужную мне станцию метро. Сойдя с автобуса, я зашел под козырек большого магазина и стал наблюдать за улицей. Вокруг не были ни души. Увидев проехавшую мимо патрульную машину, я решил убраться отсюда — не хватало мне только наткнуться на того домосмотрителя.

Платформа была пустынна. Я сел в первый вагон. На каждой остановке я выскакивал из двери и в последнюю секунду впрыгивал обратно. Теперь, будучи в курсе всего — если, конечно, Жак не навешал мне лапши на уши — я уже ни о чем не беспокоился. Мне хотелось лишь поскорее добраться до «Морской принцессы». Я сел на диванчик и тут из-за открытой двери вагона раздался голос:

— Ты в своем уме, приятель?

Я обернулся и увидел ухмыляющееся лицо машиниста, высунувшегося из своей кабины. Возможно, мне это привиделось, но я вдруг узнал в нем того самого баскетболиста, который, ткнув мне под ребра ствол, привел меня на развалины. На следующей остановке я вышел и дождался другого поезда. Н^а Тридцать четвертой улице я сделал пересадку на экспресс до Ньюарка.

Темная сырая станция производила впечатление мрачного склепа, где всего можно было ожидать — даже выстрела в спину. Я стоял на платформе один. Мне стало не по себе, и, выбравшись на улицу, я отправился на железнодорожный вокзал неподалеку. Там мне сказали, что все поезда, следующие отсюда на Запад, делают остановку в Ньюарке.

Меня это устраивало — в вокзальной суматохе я мог с легкостью затеряться в толпе, и никто никогда не узнал бы, на какой поезд я сел. В справочной на втором этаже мне сказали, что я могу купить билет на поезд, который отправлялся через восемь минут. Я спустился на первый этаж и нашел там укромный угол возле выхода на перрон. До отправления моего поезда оставалось пять минут.

Прислонившись к стене, я украдкой оглядывался по сторонам. Наверное, со стороны меня можно было принять за рабочего ночной смены. Мимо прошагал парень, сгибаясь под тяжестью огромной пачки утренних газет. И вдруг он метнул эту здоровенную, килограммов в сорок, пачку в меня. Я получил ощутимый удар в грудь. Кое-как удержавшись на ногах и придя в себя от неожиданного нападения, я увидел прямо перед собой угрюмую рожу того самого хмыря, который удрал после того, как я послал в нокаут его напарника у дома Кислы на Корк-авеню. В правой руке он держал тонкую дубинку.

— Не заставляй меня применять силу, умник. Без глупостей, — прошипел он.

Я понял, что его напарник околачивается где-то поблизости и появится с минуты на минуту.

— Вам, ребята, еще не надоело? — вяло поинтересовался я.

— Без глупостей! — повторил тот, помахивая дубинкой.

— Я не нуждаюсь в массаже, — попробовал пошутить я и тут услышал приближающиеся шаги. Я повернул голову на звук шагов, но никого не увидел. — К тому же у меня нет выбора. Вот и твой приятель.

Его голова и моя левая дернулись одновременно. Я влепил кулаком в его тяжелую челюсть и тут же ощутил, как онемели костяшки пальцев. Он медленно сел на пол и откинулся назад. Выбив у него из руки дубинку, я заметил краем глаза синие брюки вдалеке. Полицейский! Склонившись над бездыханным сыщиком, я сделал вид, что ощупываю его голову. Левой же я быстро обшарил его карманы и нащупал кожаное портмоне с жетоном. Полицейский перешел на бег.