Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - [166]

Я вышел из будки.

— Звоните. Я подожду.

— Мне надо сделать несколько звонков. Я только один раз позвоню, а потом вы…

— Ладно, ладно, я не спешу.

Закурив сигару, я подошел к полке с телефонными справочниками и стал листать их в поисках карты штата Нью-Джерси. Карты не оказалось. Когда коротышка освободил будку, я снова набрал номер автобусной станции и узнал, что последний автобус на Эсбюри ушел полчаса назад. Клерк оказался разговорчивым и посоветовал мне сесть на поезд до Ньюарка, а там пересесть на другой поезд или автобус до Ред-Бэнка. Такси от Ред-Бэнка, по его словам, обошлось бы мне всего в несколько долларов. Позвонив на вокзал, я выяснил, что до ближайшего поезда на Ньюарк у меня было в запасе полтора часа, а потом поезда будут ходить через каждые тридцать минут.

Я присел и задумался. Денег для этого путешествия мне хватало, так что было бы лучше — и для меня, и для Колетт — если бы я не стал к ней возвращаться. Правда, она готовила для меня еду и, черт его знает, что она надеялась услышать от меня про Хэла. Мне не хотелось оказаться неблагодарной свиньей, но время для политесов было неподходящее. С другой стороны, у меня еще оставалось полно времени, а сидеть у нее в доме было лучше, чем болтаться на улицах.

Я подумал купить для ее детей коробку конфет, но это очень уж смахивало бы на то, как если бы карточный шулер занял у тебя деньги, чтобы сыграть с тобой же в очко. Я медленно зашагал к дому Андерсона, то и дело оглядываясь по сторонам — не следят ли за мной. Я чувствовал себя как альпинист-любитель, который заблудился в тумане у вершины Монблана.

Колетт поставила пластинку с новомодной рок-туфтой и сказала, что ужин сейчас будет готов. Я исследовал кресло, которое она ремонтировала, и подивился ее плотницкому мастерству. Она позвала меня в кухню, заставленную новенькими электробытовыми приборами, и предложила простой бутерброд с сыром и кофе. Она приготовила для меня пакет с бутербродами, что было даже очень кстати — с этим пакетом я буду вылитый рабочий ночной смены. Я съел бутерброд, выпил кофе и уже собрался было встать, как она налила мне вторую чашку.

— Вы позвонили? Все в порядке?

— Да. Поверьте, я обязательно вышлю вам деньги.

— Мики, не уходите. Еще минуту!

— Колетт, я не большой любитель трепать языком. Уж не знаю, что вы хотите выведать у меня про Хэла, но я ничего не знаю…

— Я просто так вам сказала — чтобы вы вернулись. Мики, вы должны подождать еще немного. Это очень важно. С вами хочет поговорить один человек. Он скоро приедет.

— Кто-то едет сюда? Да как…

— Я сама позвонила Жаку. Вы должны поговорить с ним о Милусе. Можете ему доверять.

— Ну что вы за лихая девица! — прошипел я, стараясь не повышать голос: мысль о проживающем на первом этаже полицейском не давала мне покоя. — Я никому не доверяю! В последние двенадцать часов в меня стреляли, мне угрожали, били и чего только не делали! Теперь моя твердая жизненная позиция — ни во что не вмешиваться! Вы сообщили ему мое имя?

— Да, кажется, я сказала, что вас зовут Мики. Но вы можете ему доверять, как и мне. Вы должны нам доверять!

Тут я буквально кожей ощутил нависшую над нами с Роуз опасность: они знали мое имя и название моей яхты — теперь нам крышка! Я двинулся в гостиную. Колетт повисла у меня на плече.

— Я же поверила вам! — яростно заявила она. — Когда вы пришли ко мне в дом, я же не стала спрашивать, какое преступление вы совершили, и не стала опасаться, что пострадаю из-за вас! Вы лучший друг Хэла, и я не причиню вам вреда!

Я молча посмотрел на нее и пробормотал:

— Вы не понимаете… Самое лучшее, что я могу сделать для вас и ваших детей, — это поскорее унести ноги…

— Мики, похоже, это вы ничего не понимаете. Я не знаю, притворяетесь вы или действительно не в курсе происходящих событий. Жак — хороший человек, он умный, он сотрудник французского консульства. Он поможет вам.

— Да чем он может мне помочь? Колетт, будьте благоразумны, дайте мне уйти!

— Нет. Видите ли, мне кое-что известно. О Вилли Кислы. И чуть больше — о Милусе. Мики, возможно, вы владеете документами, имеющими для нас чрезвычайную важность!

— Кто это «мы»?

— Люди доброй воли. Правда о Милусе очень важна для нас.

— Что важно? Я что-то не пойму…

— Дождитесь Жака, он расскажет вам куда больше, чем я. Мики, вы не должны бояться ни Жака, ни меня. Поверьте!

— Черт побери, да с чего вы взяли, что я боюсь! — рявкнул я и стал лихорадочно соображать, что мог рассказать ей Хэл из того, что я по глупости наболтал ему про Роуз тогда на Гаити. И еще в моей несчастной больной голове крутились две мысли. Первое — ведь я искал «Кислого» для того, чтобы узнать у него, в какую передрягу оказалась замешана Роуз. И вот на тебе, именно сейчас, попав в западню Колетт, я мог наконец получить всю интересующую меня информацию. Второе — и это очень тревожило меня — я понимал, что, если сейчас сбегу, Колетт выложит своему приятелю Жаку мое настоящее имя. И тогда уж он точно ухватится за ниточку, которая приведет его к моей яхте и к нашему острову… И прощай наше последнее прибежище!

Колетт стояла передо мной, загораживая входную дверь.