Блеск страха - [32]

Темная, безлунная ночь поглотила не только окружающую ее природу, но и его непутевую жизнь.

Только сейчас, оказавшись в такой сомнительной ситуации, Киселев все сильнее чувствовал приближение смерти. По телу пробежала нервная дрожь. Жить хотелось, как никогда.

Он вернулся и сел на свое место.

Почувствовав под собой что-то мягкое, он вытянул уставшие от напряжения ноги.

От слабости и побоев, которыми его истязали в милиции, заставляя взять на себя убийство Скрябина, болела и кружилась голова. Глаза закрывались, смертельно хотелось спать. Тяжело вздохнув, Геннадий стал трясти головой, пытаясь разогнать сон.

Думать о смерти не хотелось.

Машину вновь подбросило. Сбавив скорость, водитель повернул направо, затем снова стал набирать скорость. Тряска усилилась.

«Значит, уже выехали за пределы города, – подумал Геннадий. – Интересно, и куда же они надумали меня завезти. Может, решили пристрелить меня…»

Прижавшись к металлическому борту машины, Киселев прикрыл глаза и задумался. Вспомнился разговор с начальником уголовного розыска капитаном Кудимовым и его тяжелые кулаки.

Однако, как тот ни пытался выбить у Киселева информацию о сути разговора с капитаном Петровым, ничего у него не вышло. Теперь, вспоминая о прошедшем, Геннадий вдруг почувствовал, как его прошиб пот. Спина была мокрой, на лбу выступили капельки холодной влаги.

«Вот черт! – подумал Геннадий. – И как же я мог забыть о первом разговоре и избиении меня этим шакалом – начальником уголовного розыска. В разговоре тот заикнулся о Петрове, при этом извергая оскорбления в адрес Владимира Сергеевича. Уже тогда намечалась какая-то пакость против Петрова». Киселев тяжело вздохнул. «А я, дурак, и не придал этому никакого значения и не попытался предупредить товарища, – Геннадий махнул рукой. – Только и думал о себе и о своей шкуре. Наверняка и за Владимиром Сергеевичем уже идет охота».

Мысли неожиданно были нарушены. Машина резко остановилась, стукнула дверца, и послышались шаги.

Дверь будки открылась, и грубый мужской голос прокричал:

– Эй ты, выходи. Уже приехали.

Выходить не хотелось.

«Ну вот и пришел мой конец, – с грустью подумал Геннадий. – И все же я сделал неправильно, что не предупредил капитана Петрова об опасности».

Повторный окрик вернул его в настоящее. Свежий воздух проник внутрь кузова. Почувствовав холодок во всем теле, Киселев сделал попытку вернуться к своему месту, но его остановили:

– Скотина, – раздался все тот же грубый голос. – Ну и долго ты думаешь так стоять и дожидаться нового приглашения?

Кто-то схватил Геннадия за ногу и рванул ее на себя. Не устояв, Киселев упал на землю. От удара в глазах поплыли темные круги. Сил подняться уже не было.

Ударив носком сапога лежащего на земле Киселева, сержант пробурчал:

– Хватит валяться. Вставай. Или думаешь, что я буду тащить тебя на себе? Не выйдет.

Его схватили за руки и резко поставили на ноги. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Ослабевшие ноги отказывались держать тело. Его шатало.

Удар в спину заставил Геннадия двинуться с места.

Развернув машину в сторону небольшого леса, водитель включил фары. Лес осветился. Ударив Геннадия по плечу, стоявший рядом сержант милиции крикнул:

– А теперь давай, беги.

Сделав несколько шагов в сторону леса, Геннадий услышал за спиной щелчки автоматных затворов. Он остановился, повернул голову и посмотрел на своих палачей.

Киселев громко рассмеялся и сказал:

– Ну что ж, господа, как видно, сегодня не мой день.

Пробежав метров двадцать – двадцать пять, Геннадий почувствовал, как ослабевшие ноги начали подкашиваться. Зацепившись за первую попавшуюся кочку, он споткнулся и повалился на землю.

В момент падения неожиданно раздалась автоматная очередь. Резкая боль пронзила тело Киселева. Он вскрикнул и потерял сознание.

Убедившись, что Киселев мертв, бандиты в милицейских формах пошли к машине.

…Наступил рассвет. Пробившийся сквозь тучи луч солнца упал на лицо человека, который лежал на земле.

Открыв глаза от яркого света, Геннадий приподнял голову и осмотрелся. Убедившись, что он один да еще и живой, Киселев попытался подняться. Резкая боль током прошлась по его телу.

Не поверив своему счастью, в то, что он остался жив, Геннадий стал ощупывать себя.

«Так, значит, это не сон, и я не в раю, а на грешной земле. Да еще и дышу», – пошутил про себя Киселев.

Радость от того, что он живой, а рана неопасная, наполнила душу. Опершись на молодую березу, Геннадий приподнялся. Однако от резкого движения закружилась голова.

Его стошнило.

Вытерев порванным рукавом пиджака губы, Киселев попытался двинуться вперед, однако резкая боль в ноге не дала этого сделать.

Успев схватиться за ветку дерева, он, превозмогая боль, устоял на ногах. Не став больше испытывать судьбу, Киселев присел на землю. На левой ноге ниже бедра он нащупал кровоточащую рану. Пуля, не задев кости, прошила мякоть.

– И все-таки как бы там ни было, но мне повезло, – прошептал он.

Глава 11

Вытирая на ходу окровавленные губы, Владимир Сергеевич спешил покинуть место своего временного заключения. Проделав путь не менее пятнадцати километров, он наконец-то достиг своего опорного пункта.