Блеск презренного металла - [56]

Опять наступила тишина, которую нарушил женский голос, звучавший теперь совсем по-другому — печально и даже почти смиренно:

— Значит, ты предлагаешь мне разделить коллективную ответственность? Но ведь это была твоя идея собрать молодняк в секту, накачивать наркотиками, лишить воли, элементарных прав, а после, когда они «дойдут до кондиции», вышвыривать их на первых попавшихся полустанках! Россия большая — места всем хватит! Чьи это слова?

— Это была общая идея! — прохрипел Бурмистров. — А кто охмурял этот молодняк, кто выманивал согласие продать квартиру в обмен на заботу и семейное участие? Не ты ли?

— А ты в этот момент о судьбах России размышлял, что ли? — презрительно откликнулась Алина.

— По крайней мере, на мне нет крови! — отчеканил Бурмистров. — А то, что предлагаешь ты, — это самое настоящее людоедство!

— Боже мой? Кто это говорит? — саркастически воскликнула Алина. — Махатма Ганди? Академик Сахаров?.. Послушай, Бурмистров, мне совершенно наплевать, что ты собираешься делать со своими гостями. Можешь устроить им тут весенний бал, если хочешь. А мне отдай ключи — последний раз говорю!

Меня уже не интересовало, о чем они там препираются, хотя такой разговор следовало бы не только внимательно выслушать, но и зафиксировать. Правда, в суматохе я умудрилась забыть диктофон в машине, и сейчас он был так же доступен, как обратная сторона луны.

Но сейчас меня это даже нисколько не огорчало. Я была в панике — оказывается, эти мерзавцы сумели добраться до Виктора и натравили на него собак! Он ранен и нуждается в помощи, а я даже не знаю, где он сейчас! Я лихорадочно соображала, что можно сделать, и не находила решения — слишком неравны были силы.

Между тем разговор между супругами достиг критической точки. Бурмистров категорически не желал возвращать жене ключи от машины. Он все еще тешил себя надеждами, что ему удастся провести меня с Виктором и замести следы. Алина смотрела на вещи несколько реалистичнее, но зато ее планы выглядели просто зловещими и совсем мне не нравились.

— Не тешь себя иллюзиями, Бурмистров! — наконец сказала она. — Живая Бойкова тебя не выпустит. Ты забыл, кого она напустила на Белова? У нее есть знакомства в прокуратуре.

— И ты решила, что я стану убивать бабу, которую знают в прокуратуре? — возмущенно спросил Бурмистров. — Вот ты и есть настоящая идиотка! Почти всегда есть шанс — в крайнем случае мы сможем откупиться…

— А у тебя есть для этого деньги? — презрительно осведомилась Алина.

— У нас есть деньги! — с нажимом сказал Бурмистров.

— Ты ошибаешься, — невозмутимо поправила его Алина. — У тебя ничего нет.

И сразу после этих слов за дверью шарахнул выстрел.

Глава 17

Это было так неожиданно, словно выстрелили прямо у меня над ухом. Я даже подпрыгнула. Хорошо, что супругам было не до меня и никто не обратил внимания на шум за дверью, иначе мне было бы несдобровать.

Я сжалась в комок и сидела тихо, как мышь. И пыталась сообразить, что произошло.

В ушах все еще стоял звон от прогремевшего выстрела, но теперь за дверью наступила тишина, и это сбивало меня с толку. Кто стрелял, есть ли кто живой и что вообще происходит, черт подери?!

Пока я терялась в догадках, из кельи наконец послышался шум, и, стуча каблучками, в коридор выскочила женщина. Это была смуглая, ярко накрашенная брюнетка — очень красивая, но нисколько к себе не располагающая — презрение и ярость были написаны у нее на лице.

На ней был черный брючный костюмчик и белоснежная блузка, сверкающий воротничок которой эффектно оттенял матовую смуглость кожи. Даже здесь, в этих развалинах Алина смотрелась так, словно только что сошла с обложки модного журнала. Но все равно — лицо ее напоминало красивую маску, которая при внимательном рассмотрении могла вызвать лишь ужас.

Мне повезло — Алина была так возбуждена и так спешила, что даже не подумала посмотреть, не стоит ли кто за дверью. Впрочем, вряд ли такая мысль вообще могла прийти ей в голову. Она была занята другим.

В одной руке у Алины позвякивала связка ключей, в другой — плясал небольшой короткоствольный пистолет — по-моему, это была компактная «беретта». Госпожа Бурмистрова стремительно бросилась по коридору, направляясь к дальней лестнице. При ходьбе она то и дело спотыкалась — высокие каблуки ей мешали.

Едва ее шаги стали замирать на лестнице, я осторожно заглянула в келью, где оставался господин Бурмистров. Мне было немного страшновато, но у меня были веские основания полагать, что большой опасности Андрей Петрович уже не представляет.

Так оно и оказалось. Бурмистров лежал посреди небольшой комнаты ничком и не двигался. Его крупное тело обмякло. Очки с надломленной дужкой отлетели в сторону. Андрей Петрович казался спящим.

Наверное, в моем поведении в этот момент было мало от христианского человеколюбия. Я не бросилась спасать раненого — более того, убедившись в том, что Бурмистров беспомощен, я успокоилась и свое внимание обратила совсем в другую сторону.

Напротив была еще одна дверь — и я бросилась туда. За дверью оказалась уже знакомая мне картина — узкая келья, старая кровать, окно — только здесь окно выходило прямо во двор. Именно это мне и было нужно. Подбежав к нему, я поспешно выглянула наружу.