Блеск - [71]
«Любовь моя, с чего бы мне начать?» — так начиналось письмо Дианы. За этим вопросом следовали абзацы жарких и томительных фраз. Несмотря на описываемую Дианой безнадежную ситуацию, Генри улыбнулся. Диана такая живая и непосредственная малышка. Каждая клеточка её тела, каждая капелька крови пылает чувствами. Она любила его — и эта любовь читалась в каждом предложении её письма, пусть даже оно и было написано в ультимативной форме. За прошлый год было так много случаев, когда Генри предпринимал неверные шаги в отношении Дианы, но он изменился и теперь мог прочесть её доводы и мольбы с неослабевающей самонадеянностью. На этот раз он сделает всё правильно.
Закончив чтение, Генри свернул листки и положил их в верхний ящик стола. Он ненавидел себя за то, что так долго колебался, что не начал действовать раньше. Теперь он понимал, почему она убежала от него в парке — потому что он повел себя чудовищно. Он по умолчанию считал, что Диана влюблена в него, тогда как стоило скромно просить её руки. Как же он жалел, что не показал ей, как сильно изменился. За эту грустную и суетливую неделю он понял, каким мужчиной хочет стать: мужчиной, которого Диана с гордостью назовет своим супругом.
Лоуренс, сидящий на углу массивного стола в одном из черных кожаных кресел, купленных старым мистером Шунмейкером на том же аукционе, поднял глаза. Его окруженные морщинками водянистые глаза выжидающе смотрели на Генри, словно чувствуя, что сейчас последует приказ.
Генри подошел к большим квадратным окнам, выходившим на самую известную улицу города. В столь ранний час ничего не происходило, разве что небо с каждой секундой становилось все ярче. Генри задумчиво стоял, расставив ноги, и смотрел на зарождающийся день. Он вложил в тонкий аристократичный рот сигарету и несколько секунд колебался, прежде чем зажечь спичку. Затем дым пополз к окну, смешиваясь с дымом очагов, которые в этот час разжигали во всех лучших кухнях Нью-Йорка.
— Мистер Лоуренс, — сказал Генри спустя несколько минут молчаливых раздумий. — Как скоро будут готовы бумаги о разводе? Может быть, мы сможем вручить их миссис Шунмейкер сегодня днем?
— Не вижу никаких препятствий, — ответил поверенный.
— Замечательно. — Генри бросил окурок на пол и затушил его носком ботинка. — В таком случае, пожалуйста, поручите кому-нибудь позвонить в «Тиффани». Сегодня им придется рано открыться для меня…
Глава 40
Миссис Сноуден Кэрнс отличалась слабым здоровьем ещё будучи известной под именем Элизабет Холланд. Конечно, она не бывала в обществе с тех пор, как стало известно, что она ждет ребенка, но даже лучшие подруги вроде мисс Агнес Джонс давно её не видели, и начинают поговаривать, выдержит ли хрупкая жизнь миссис Кэрнс ещё одно потрясение…
Из колонки светских новостей в «Уорлд газетт», вторник, 24 июля 1900 года
За окошком над дверью особняка Кэрнсов забрезжил рассвет. Скоро в дверь застучат утренние посыльные, а на улице начнется летний день. Посередине ведущей наверх крутой лестницы сидела Элизабет Кэрнс, несмотря на жару дрожащая от холода и неспособная пойти ни вверх, ни вниз. У подножия ступенек лежало безжизненное тело её второго мужа с изогнутой под неестественным углом головой. Пепельно-белокурые волосы ниспадали со склоненной головы Элизабет на плечи. Обе её руки лежали на выступающем животе, словно щитом прикрывая нерожденного ребенка от первого взгляда на ужас, способный существовать в этом мире.
В своей жизни Элизабет поступала плохо слишком много раз для девушки, воспитанной с единственной целью быть милой и вести себя порядочно. Но ничто не шло в сравнение с тем, что она сделала этой ночью: своими руками по собственной воле лишила жизни человека. Элизабет знала, что скоро придет кто-то из слуг Сноудена, или его домоправительница, или ещё кто-то, представляющий для неё возможную угрозу. Но, сбежав из дома, она лишь признает свою вину в этом постыдном деянии. И поэтому продолжала сидеть, покачиваясь, пока шли часы.
Она так обезумела и ушла в себя, что едва заметила, как открывается дверь. Услышав скрип, поняла, что доносившийся до неё несколько минут неясный звук был не чем иным, как стуком в дверь.
— О… Элизабет…
Нежность, с которой было произнесено её имя, так походила на столь нужную сейчас ласку, что когда Элизабет подняла голову и посмотрела в глаза Тедди Каттингу, её собственные глаза наполнились слезами. На нем был приталенный синий мундир с медными пуговицами и черные брюки, а на добром лице застыла скорбная тоска. У бедра был пристегнут пистолет в кожаной кобуре — и Элизабет показалось странным увидеть своего воспитанного светловолосого друга вооруженным.
— О боже, — сказал он, глядя на изломанное тело на полу между нижней ступенькой лестницы и пестрым ковром. — Я опоздал.
— Нет, — прошептала она. Ей хотелось сказать, что он пришел как раз вовремя, но слова не шли с языка. Тедди поспешил к ней, переступив через Сноудена и перепрыгивая через ступеньки. Элизабет попыталась встать, чтобы поприветствовать его, но ноги казались ватными, и в следующую секунду молодая вдова рухнула в заботливые объятия Тедди. Привалилась к нему всем весом и поняла, что он удержит её. — Ты знал, — наконец прошептала она.
Прелестные сестры Элизабет и Диана Холланд безраздельно царят в высшем свете Манхэттена, блистая на коктейлях, благотворительных балах, обедах в узком кругу друзей-аристократов и торжественных ужинах.Но благополучие сестер оказывается иллюзорным, семье грозит банкротство, и Элизабет приходится сделать тяжелый выбор между долгом и чувством. Решив пожертвовать собой ради спасения семьи, Лиззи соглашается на свадьбу с нелюбимым. Однако накануне свадьбы карета с невестой переворачивается, и жизнь «золотой» девушки Нью-Йорка трагически обрывается в водах Гудзона… Но случайность ли это? Или кому-то на руку, чтобы Элизабет исчезла?
После таинственной и окруженной слухами гибели Элизабет Холланд, самой яркой звезды манхэттенского высшего света, взоры общественности обращаются к ее ближайшему окружению. Ее сестра Диана становится единственной надеждой и опорой родителей. Генри Скунмейкер постепенно приходит в себя после потери невесты и вдруг обращает внимание на Диану. Красавица Пенелопа Хэйз стремится прибрать к рукам все, что осталось после лучшей подруги, включая ее жениха. Бывшая горничная Элизабет понимает, что в городе, где царят деньги и высокое положение, самым ходовым товаром становятся сплетни.
Завистливые перешептывания. Старое соперничество. Новые предательства. Минуло два месяца, как мисс Элизабет Холланд вернулась в лоно семьи, и весь Манхэттен с нетерпением ждёт её возвращения в светское общество. Но когда Элизабет отказывается присоединиться к своей сестре Диане на балах, люди, пристально следящие за каждым шагом обласканной всеобщим вниманием семьи, снова начинают подозревать, что за дверями дома номер семнадцать в Грэмерси-парке не всё так ладно. Ближе к центру города живет Генри Шунмейкер с молодой женой Пенелопой, и об этой паре говорит весь Манхэттен.
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Сэр Джулиан Шеллон по прозвищу Черный Дракон, английский рыцарь, вторгшийся в горы Шотландии, привык жить лишь войной и ради войны. Поначалу леди Тамлин Макшейн была для него лишь гордой и непокорной пленницей. Но сердце говорило иное: наконец-то он встретил свою избранницу – верную супругу, пылкую возлюбленную, отважную подругу.Но как убедить Тамлин в том, что от судьбы не уйти, а от пламени страсти – не спастись?..
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…