Блэкаут - [11]
Заправочная станция, недалеко от Брегенца
Соню Ангстрём разбудили голоса. Еще толком не проснувшись, она увидела, как люди поднимаются и, перешептываясь, движутся к выходу. На ее плече покоилась голова ван Каальден. Другие только просыпались, заспанно оглядывались, наблюдали за нарастающей возней.
Соня поднялась и пересекла зал, словно преодолевая полосу препятствий из спящих на полу людей. В воздухе стоял запах сырой одежды, пота, талого снега и холодной еды. Не успела она пробраться к выходу, как кто-то громко объявил:
– Заправка заработала.
Разговоры стали заметно громче. Когда Соня добралась до дверей, сзади уже напирали люди, вытиснули ее наружу.
Лицо обожгло холодом. На ночном небе не горело ни единой звезды. Рядом с парковкой стоял освещенный магазин, и внутри толкались люди.
Ангстрём направилась туда, наскоро пригладила волосы и вошла. Стеллажи и холодильники были уже наполовину пустые. В голосах людей слышалось растущее раздражение и разочарование. Соня наконец поняла, что колонки по-прежнему не работают. Она набрала с полок хлеба, сандвичей, кексов и несколько бутылок воды и встала в очередь к кассе.
– Только наличные, – сказал мужчина за стойкой с таким акцентом, что Соня едва поняла его.
Она достала бумажник, отдала кассиру одну из оставшихся банкнот, получила сдачу и вышла.
По всей парковке кишела людская масса. Соня проголодалась, и ей нужно было в туалет.
Возле машины ее уже ждали остальные.
– Наш завтрак, – сообщила она и подняла пакет.
В рассветных сумерках Соня направилась к живой изгороди, которая отделяла территорию заправки от пастбищ и леса. Несмотря на холод, она уже поняла по запаху, что участок за кустарником успели превратить в коллективное отхожее место. Ангстрём двинулась вдоль изгороди в надежде, что дальше будет не так скверно. В сотне метров от шоссе, у самой границы парковки, решилась наконец справить нужду и влезла в заросли. Земля вокруг была усеяна влажными клочками бумаги. Соня старалась не смотреть. В двух метрах от себя она вдруг заметила сидящего на корточках человека. Что-то невнятно пробормотала в извинение и поспешила дальше, внимательно глядя себе под ноги. В кустах сидел кто-то еще; рядом стояла женщина и держала маленького ребенка, чтобы тот мог облегчиться. Наконец-то Соня отыскала место, где могла чувствовать себя в относительной уединенности. С ночи у нее еще остались бумажные платки и влажные салфетки. Она поскорее управилась с делами и спешно выбралась из кустов.
В машине Бондони и Тербантен уплетали свои сандвичи. Ангстрём устроилась на заднем сиденье. Было так холодно, что изо рта валил пар. Из динамика доносился голос радиоведущего.
– Говорят, прошлой ночью половина Европы осталась без электричества, – сообщила Бондони.
– Что будем делать? – спросила Тербантен. – Не будем же мы и дальше торчать тут на холоде. Или в этом лагере для беженцев, со всеми его гигиеническими прелестями…
Ван Каальден села в машину.
– Брр, ну и холодрыга, – проворчала она и потерла руки, чтобы согреться. – Я здесь ни на секунду больше не останусь.
– Мы как раз обсуждаем этот вопрос.
На парковке кто-то засигналил, словно это могло чем-то помочь. Тем не менее к нему присоединились другие.
– Без электричества, без связи, без топлива… а чего ждать дальше? – Тербантен почти кричала, чтобы остальные могли ее слышать.
Снаружи, казалось, каждый стремился выразить свое недовольство. «Наверное, так и грохочет земля под копытами буйволов», – подумалось Соне. К счастью, стадо машин не могло бездумно устремиться в любом направлении, вытаптывая все на своем пути. Она молчала и с тревогой вслушивалась в нарастающий рев.
День 1 – суббота
Париж
– У нас тонна материала, – объявил Тёрнер, распахнув дверь в редакцию.
Но умолк, когда увидел в темноте несколько мерцающих экранов и свечей.
– Что случилось?
– А о чем мы снимали всю ночь? – съязвила Шеннон.
– Да-да, авария энергосистем… Как видно, резервного питания здесь нет.
– Точно, – отозвался Эрик Лаплан, его лицо светилось синим в мерцании монитора. – Работают только ноутбуки, в которых еще есть заряд. Я как раз пытаюсь найти альтернативу.
– Чудесно, – заключил Тёрнер. – У нас материала на несколько часов, и мы не можем подать его в эфир?
– Обработать можно и на ноутбуке, – ввернула Шеннон.
– А что у вас там? – спросил Лаплан.
– Освобождение пострадавших из лифтов, люди, застрявшие в метро, сюжет с Северного вокзала, полностью парализованного, несколько аварий на дорогах, интервью с командующим пожарной службой, хаос в супермаркетах и торговых центрах…
Тёрнер уже загружал первые записи.
– Нужны вот эти, – он показал на сцену в метро.
«Только потому, что ты везде в кадре», – подумала Шеннон. Она запустила запись, сделанную возле министерства, и остановила в тот момент, когда мимо них проезжала машина. Сквозь затемненное стекло угадывалось чье-то лицо. Шеннон применила несколько фильтров, и изображение стало четче.
– Где-то я видел это лицо… – пробормотал Тёрнер.
«Только вот имени его не знаешь», – подумала Лорен.
– Это Луи Вазу, глава «Электрисите де Франс» собственной персоной, – пояснила она.
