Блёф - [18]
— Пфе! Сегодня же ночью мы будем в открытом океане!
— Очень трудно и опасно.
— Да уж лучше заработать пулю в голову, чем ждать какого-то освобождения!
— Не так горько! Ведь о нас всё ж таки заботятся… Вон из России шлют, из МОПР'а…
— МОПР! Когда все посылки тщательно просматриваются и тщательно уменьшаются администрацией.
— Важен факт сочувствия, а это уж одно должно ободрять, Годар. Ты очень горяч и раздражён!
— Ладно! Однако, ты намереваешься испытать сегодня ночью судьбу и удрать на полицейском баркасе?
— Что ж, рискнём!
— Эй, вы! Поворачивайтесь!!! — раздался окрик надзирателя, и оба коммуниста, покорно взяв мотыки, начали взметывать почву.
7. Плыви, мой челн!
Гул прибоя. Волны шурша ворочаются по песку. Две тени крадутся, прячась за каждый выступ… За шумом волн не слышно даже громкого голоса…
— Сегодня страшная непогода, Годар! Надо было бы отложить на завтра нашу попытку!
— Не велика важность, если и утонем. Вдобавок, разве это порядочный ветер! Какой это ветер?
— Вздор! Тише! Видишь, часовой торчит у баркаса.
— Ну-ка, давай сюда полотенце! — азартно говорит Пулю.
— Возьми!
Минута — и товарищи крутят руки назад зазевавшемуся полицейскому.
— Ткни его носом в песок, чтоб не орал! Так! Ну, а теперь помоги толкать баркас!
— Уф! Как он врылся в песок.
— Не забудь положить ружьё часового, да сними с него патронташи.
Пыхтят, толкают, наконец, постепенно сталкивают судно в зыбь.
— Ты умеешь заводить мотор?
— А как же! Ведь я был на фронте шофёром!
— Пускай!
— Внимание! Держи руль!
Пулю ухватывает штурвал, Годар склоняется над маховиком.
— Тук-тук-тук!
Зафыркала машина. Баркас ринулся во тьму — навстречу неспокойным волнам.
8. Много шуму из ничего
Вечерний выпуск «Нью-Таймса» от 15 сентября осторожно повторил в небольшой, но достаточно видной заметке, что вот, согласно исчислений профессора Каммариона, завтра в 8 часов утра мог бы произойти на землю прилёт марсиан, но, кажется, ничего подобного не произойдёт, так как ни один астроном мира не заметил никакого снаряда в межпланетном пространстве. Орлеанцы уделяли заметке время длиной в одну сигару, и этого было достаточно, чтоб на утро 16 сентября все были слегка встревожены и, нет-нет, и взглядывали на небо.
Означенные для прилёта восемь часов прошли…
В городе началась обычная сутолока, там и сям раздавались иронические замечания о современных учёных. Орлеанцы окончательно разочаровались.
На всей этой истории великолепно заработал издатель Герберта Уэллса, выпустивший три издания «Войны миров». Можно клятвенно утверждать, что к девяти часам утра эта книжка не занимала ни одной головы. Время, положенное на известное впечатление и ожидание, прошло, и даже янки были готовы ждать от прибывающих марсиан опоздания не свыше как на четверть часа, ибо иначе немыслимы какие-либо иные отношения между деловыми людьми и планетами.
Около половины двенадцатого в редакционный кабинет Ковбоева влетел растерянный профессор Каммарион и, потрясши в воздухе номером «Южного Геральда», бессильно рухнул в кресло… Ковбоев и Кудри кинулись к профессору.
— Позор! Скандал! Я навсегда скомпрометирован! Прочтите! — И Каммарион ткнул в нос Ковбоева газетой.
Ковбоев осторожно взял лист в руки и сделал вид, что читает статью, содержание которой он уже отлично знал.
«Южный Геральд» помещал статью одного европейского астронома, ярого врага Каммариона, полную ядовитейшей иронии в адрес коллеги.
«Разумеется, — писал он, — нельзя отрицать, что долгое сиденье под телескопом и злоупотребление сенсационной и фантастической литературой, а также и возраст, в котором самые выдержанные и зрелые люди начинают сдавать в сторону ребячливости, позволили уважаемому профессору Каммариону размечтаться на страницах «Нью-Таймса». У нас, в Европе, подобные функции принадлежат гг. писателям, но чтоб порядочный астроном мог дать свою подпись под такой статьёй, это не укладывается ни в какие рамки и может быть объяснено или научной безграмотностью или соответствующим вознаграждением от издательства падкой на дутые сенсации газеты, каковую из себя представляет «Нью-Таймс"».
— Вы видите! Вы видите, что вы наделали. О!.. Горе мне!.. Воспользоваться моими стеснёнными обстоятельствами и за доллары купить мой позор! О!.. — хрипел Каммарион, поминутно падая в обморок.
— Успокойтесь, успокойтесь, профессор!.. — суетился Кудри, — ради бога, успокойтесь, но они ещё могут прилететь, эти самые марсиане!
— Кому вы это говорите! — вскипел профессор. — Со мной обращаются, как с маленьким ребёнком. Вы думаете, я позволю себя дурачить! Они прилетят!.. Я пойду в суд, я буду жаловаться! Позор! Него…
На столе неистово захрустел телефон. Ковбоев включил громкоговоритель.
— Алло! Ковбоев? — послышался прерывистый голос Пильмса, — скорее за город… шесть километров к западу… Колоссальный аппарат сделал спуск. Безусловно — марсиане!.. Еду на гоночном авто… Жду.
Каммарион выпучил глаза и смотрел в рупор…
— Едемте, профессор, — хлопнул его по плечу Ковбоев, успевший отдать ряд приказаний и шлепком выводя профессора из транса, в который того бросило сообщение Пильмса.
А через 20 минут тысячи мальчишек махали экстренным выпуском «Нью-Таймса».
«Вулкан в кармане» Б. Липатова и И. Келлера — классическое произведение литературы «красного Пинкертона». Советский полпред-шпион Фокин, его подруга-белоэмигрантка, сыщики Штрук и Шерлок Пинкертон, иностранные банкиры и опереточные африканские дикари заняты поисками небывалой взрывчатки, попутно предоставляя авторам возможность вдоволь развлечься.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Факир с помощью дудочки может управлять змеей, и даже оживить веревку. Но не всякому, кто захочет подудеть в неё, доступно сотворить чудо.© ozor.
Как продолжать нормально жить и учиться, если одноклассники провозглашают холодную войну? И на голову сыплется ворох застарелых Школьных тайн! Директор подозревает во всех прегрешениях!.. Хотя ладно, это он небезосновательно делает. Казалось бы, есть одно стратегически верное решение — затаиться и переждать грозу, тем более в городе и школе кутерьма по поводу скорой коронации Императора. Но как, как усидеть на месте, если страдаешь пытливостью ума? Одно радует ученицу магии, точнее, одна — верная подруга под боком.
Его «Космическая опера» — это пародия и на оперу, и на одноименный поджанр фантастики. Впрочем, не будем забывать величественную «Аниару» — оперу по эпической поэме Гарри Мартинсона об освоении космоса. Лучше, чем это сделал Кандель, наверное, и не обыграть буквальное значение идиомы, не высмеять нелепицы оперы и космической оперы. Ознакомьтесь с краткой выжимкой содержания всех пяти актов, причем комментированной.
Игристое вино-шампанское? Дорогой коньяк? А может быть, крепкая русская водка? Нет, нынешние герои М.Бабкина – а все они представители неслабой половины человечества – выбирают пиво! А что из этого получается, вы узнаете, совершив фантастический марафон-путешествие вместе с Гонцом и его верным слугой Агапом, а также с Борисом Борисовичем, Вадимом Николаевичем, Василием Ивановичем и прочими персонажами книги по улицам, городам и весям нашего – реального, вполне узнаваемого – и сказочного зазеркального мира.Ох, и труден марафон… на выживание от разящего наповал смеха!
«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.
Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.
«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.
БВЛ - Серия 3. Книга 72(199). "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".