Бледный город - [10]
– Ты из какого комплекса?
Никита запнулся мыслями. Он удивился бы меньше, спроси у него, “с какой ты планеты?”.
– Не местный, что ли?
Вот так и разошлись бескровно. А комплексы у них вместо дворов, как выяснилось: район новостроек… Уфимцы могут оказаться куда менее мирными. Вон под деревьями сидит же какая-то компания… Вроде замолчали все, смотрят на него… Никита ускорил шаг. Ночной ветер тревожно шевелил листьями и мусором у баков. Крупные ночные бабочки так бились о стекла фонарей, что это было даже слышно.
Короче, когда Марченко оказался в искомом подъезде, счастью и облегчению его не было границ. Здесь воняло, щурились разбуженные им кошки, грязь кругом, но все равно – как замечательно! Вот и нужная дверь. Секундная заминка у звонка. Как там его?.. Скваер, кажется…
…Однажды его (Никиты) мама сидела за столом и выписывала в тетрадку цитаты из Библии. Этому она предавалась порой, утверждая, что такое занятие успокаивает и приводит к внутренней гармонии.
Тогда, вероятно, целью Марченко-старшего, вставшего за ее спиной, было этой гармонии помешать. Но под рукой своей жены он увидел то, что и правда его привлекло. Впервые он видел в Библии что-то серьезное.
Выписывалась пространная цитата из Исхода… Как полагается, источник указывался: мать добросовестно записала в скобках “Исх. 10:
24”.
– Что это? “Исходящий номер”?!
А мать открыла рот в панической растерянности, она не знала, что ответить, не знала – что это, она вообще плохо понимала, о чем идет речь в этих отрывках…
VI
Ночи на “вписке” – особая тема. Казалось бы: ночуют здесь идущие транзитом, те, чьи мысли уже далеко от этого города, – да они здесь особо и не задерживались… Был трудный день на трассе. Припекающее солнце, душные кабины… И завтра будет то же самое – и “снова в бой”. Казалось бы, логично было нырнуть в свои спальники и экономно проспать каждый час. Но нет. Надо же посидеть, поговорить! На
“вписках” встречаются единомышленники, люди с одними взглядами на жизнь – а значит, ради такого и полночи убить не жалко. Тут и горькое просроченное пиво сахаром будет казаться!..
Пивом здесь, кстати, особо не увлекаются – так, баллон-второй на всех для поддержания беседы. И это понятно. Вставать рано, дорога дальняя, солнце напечет, так что похмелье и жесткий сушняк будут совершенно ни к чему. Да и нехорошо, не принято дышать перегаром на шофера. Хотя бы потому, что это – его привилегия.
И вот… За окном глубокая ночь, весь город спит, и только на страшненькой кухне Скваера бодро и светло – лампочка бьет прямо в глаз. О плафонах в таких квартирах речи не идет, как правило. А занавеску прожгли, заблевали и предали забвению лет сто тому назад… Такой вот он, здешний уют, – в жилище, где часто горько от дыма и полночи визжат гитары.
Наши герои, все четверо, собрались за столом и ритуально потягивают пиво. Скваер знает, как наклонить баллон, чтобы пена не шла вообще.
Движение, отточенное годами!.. О чем разговоры? Если опустить все о музыке – иначе читатель заснет над страницей, – то тема будет одна: то, что мы называем “охотничьи байки”.
Просто из каждой поездки любой автостопщик привозит с десяток басен и басенок. Это – чьи-то судьбы (многие драйверы любят исповедоваться, причем начинают, едва машина трогается с места со
“стопщиком” на борту). Это – случаи, когда веселые, когда не очень.
Все это рассказывается и пересказывается, превращаясь в фольклор, все это перебиваемо нетерпеливым: “А я…”, “А у меня…”. Потому-то и “охотничьи байки”, что каждый торопится заявить: “А у меня интереснее”, “А со мной веселее случай был”, “А я – опытнее”, “А я – лучше” – в конечном-то счете.
Вот, например, рассказывает Скваер. Скваер опытен. Скваер отбрасывает волосы за плечи, чтобы они не свисали в пиво.
– …И вот – застреваю я, значит, в этом Чебаркулбе. До дома всего триста кэмэ, вечереет уже, а мне, значит, утром на экзамен. Я еще и не мог вспомнить, по какому предмету именно… Вот, думаю, ёлы-палы!
А темпы у меня были жуткие. “Стопились” все время какие-то садоводы-огородники: кто пять километров провезет, кто пятнадцать.
Мне это дело надоело. И вот в Чебаркуле я написал на бумажке: “УФА”, такими вот большими буквами; стою на трассе: полчаса, час…
Дальнобои только руками разводят, и башкирские в том числе. Господи, думаю, хоть что-нибудь, хоть что-нибудь! Вдруг тормозит совершенно шикарный джип. Я таких и не видел никогда. Представляете, спидометр… как бы объяснить… изнутри на лобовое стекло проецируется!
– Не слабо…
– Вышел мужик. Осмотрел меня очень внимательно, садись, говорит…
Оказалось, эту тачку он гонит с Дальнего Востока по какому-то крутому заказу. И вроде как его пасут всю дорогу, дважды пытались напасть. Я так понял, он и посадил-то меня для подмоги: в зеркало, там, смотреть и вообще – мало ли что… Ладно. Едем. Он справа, я слева^9, а между нами – заряженный “макаров”!.. Всю дорогу этот мужик расхваливает мне свою супертачку. И тут… самое смешное… В самом горном месте это чудо техники ломается. Заорали все датчики сразу, оказалось – лопнул какой-то ремень. А дальше – самое интересное. Починке этот джип не поддается! Болты прикипели. Ключи не подходят. Такое вот качество японское… Блин! Слава – так того мужика звали, – наплевав на всех заказчиков, молотком разгибает эти ключи, чуть ли уже не крушит двигатель. И хоть бы одна собака остановилась помочь! Ловим-ловим… Что дальше? Часа через два Слава хватает свой “макаров” и выбегает с ним на трассу!
Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее. Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”». Лев Данилкин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.
Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на сцену у памятника Пушкину вышли лауреаты премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…