Бледная графиня - [52]

– Пусть не верит, – усмехнулся Гаген. – Тем неожиданней окажется для нее встреча с мнимой умершей… Но она заметила нас. Вернемся в залу, и не сочтите за труд представить меня графине.

Бруно исполнил желание доктора и подвел его к графине, которую сопровождал ландрат.

Фон Эйзенберг украдкой улыбнулся, когда Бруно произносил имя «Гаген». Не укрылось от его внимания и то, как пристально рассматривает графиня лицо доктора. Все четверо обменялись дежурными любезностями, после чего разговор перестал быть общим. Фон Эйзенберг заговорил о чем-то с Бруно, графиня же обратила все внимание на доктора Гагена. Беседа их вскоре коснулась найденной девушки.

– Для меня непостижимо, как вообще может человек столько времени прожить без пищи и питья, – сказала графиня.

– Однако же это часто случается при тяжелых болезнях, графиня, – отвечал Гаген.

– На голове у девушки были тяжелые раны, но мне кажется, что они нанесены намеренно, искусственным путем. Очень может быть, что столь долгое ее бесчувственное состояние вызвано каким-нибудь одурманивающим зельем, имеющим продолжительное действие.

– Таких снадобий нет, разве только яд. Но в этом случае результатом был бы не продолжительный обморок, а натуральная смерть.

– Она не выглядела мертвой. В лице ее была еще жизнь.

– О, многоуважаемая графиня, – с легкой усмешкой заметил доктор, следя, какое впечатление произведут его слова. – Существуют яды, которые при отравлении ими ничем внешне не проявляют своего воздействия. Но есть и такие, которые, особенно если их дают небольшими дозами и довольно длительное время, делают отравленного еще при жизни похожим на мумию, совсем высохшим, желтым, как пергамент, без кровинки в теле. Все зависит от того, какого рода применяется яд.

– Странная тема для разговора, – с принужденной улыбкой заметила графиня.

– Но весьма занимательная. Еще готовясь к занятиям медициной, да и позже, я специально изучал всевозможные яды и их разнообразное воздействие на человеческий организм.

– У вас, верно, была какая-нибудь причина, чтобы так интересоваться ими? – настороженно спросила графиня.

– В наше время случаи отравления настолько часты, что врачу просто необходимо интересоваться ядами. Да и для всякого любознательного человека, а не только медика, интересно и поучительно знать, что наука может определить присутствие яда в трупе даже много лет спустя.

– Это, конечно, большое достижение, – заметила графиня. – И что, все яды поддаются определению?

– Из числа общеизвестных – почти все. Эти-то исследования и заинтересовали меня больше других.

При последних словах Гагена графиней овладело беспокойство, но, к счастью для нее, подошел фон Эйзенберг и предложил ей руку, чтобы проводить к столу.

За столом графиня почти ни к чему не притронулась, словно сама боялась быть отравленной. Взгляд ее то и дело обращался туда, где сидел новый врач.

Домой она уехала раньше всех.

«Это он, – встревоженно думала графиня на обратном пути. – Нет никаких сомнений. Его выдало не только внешнее сходство, которое я заметила при первой встрече, но и этот странный, загадочный разговор о ядах, который он завел, и острые, проницательные взгляды, которые бросал на меня. Ты должна бояться его, Камилла, вдвойне бояться, потому что в его руках появилось грозное оружие против тебя. Спасенная девушка неспроста оказалась у него. Тебе следует остерегаться его, а кого остерегаешься – того ненавидишь. – Бледное мрачное лицо ее выражало холодную решимость. – Кого ненавидишь, того стремишься уничтожить, стереть с лица земли, если хочешь жить спокойно. Но действовать необходимо осторожно. Пока что он не может использовать против тебя главный свой козырь, и в этом твое преимущество. Тебе необходимо собраться с силами и нанести последний, решающий удар, который бы окончательно уничтожил их обоих».

Утром следующего дня она потребовала к себе управляющего. Фон Митнахт сразу заметил, что графиня чем-то сильно взволнована.

– Я убедилась, что этот доктор Гаген и есть тот самый человек, которого я признала в нем с первого же взгляда, – сказала Камилла. – Это он, нет никаких сомнений. И мы с тобой знаем, чем его появление может обернуться для нас. Ты слишком беспечен, Курт. Как ты мог не узнать его?!

– Что ему нужно от нас? – резко спросил фон Митнахт. – Письмо твое не возымело действия. От удара шпаги он не умер. Только и всего. Если ты уверена, что он жив и находится здесь, значит, это он и есть.

– Уверена. Я поняла это из его слов. Не забывай только, что девчонка нашлась и лежит у него. Теперь он получил прекрасную возможность уничтожить нас! – задыхаясь, прошептала графиня. Бледное лицо ее исказило демоническое выражение, которое вселяло страх в тех, кому удавалось увидеть его.

– Такие вещи быстро не делаются, – сказал фон Митнахт.

– Обрати внимание на стечение обстоятельств. Бруно фон Вильденфельс, оказывается, близкий друг доктора. Следовательно, и на него мы должны теперь смотреть, как на нашего врага.

– Жаль, что дело тогда не кончилось смертью принца.

– Тс-с! Говори тише. К чему называть имена? – испуганно перебила графиня своего управляющего.