Блаженство страсти - [7]

В тот же вечер семь поездов, везших Первый добровольческий кавалерийский полк США, остановились среди поросшей сосняком равнины на западе Флориды, в шести милях от Тампы.

С радостными криками Нейл выскочил из поезда вместе с остальными, но вскоре все замолчали, сообразив, что еще не добрались до места назначения.

Солдаты и офицеры в смущении толклись на месте, и никто, даже полковник Рузвельт, не мог получить удовлетворительного объяснения, почему железнодорожные служащие не пускают состав дальше.

Наконец, спустя несколько часов тщетного ожидания, полк отправился в Тампу своим ходом, верхом, погрузив багаж на повозки, которые были спешно предоставлены местными жителями.

Нейл, устав от четырехсуточного путешествия в поезде, тяжело уселся в седло и клевал носом, пока его лошадь по кличке Экскелибер[5] трусила за другими лошадьми. Время от времени она ржала и потряхивала головой, выражая тем самым восторг по поводу освобождения из тесноты грузового вагона.

Когда обоз наконец добрался до лагеря пятого корпуса, там уже все спали. Никакой официальной встречи не было, и люди покорно ждали в темноте, пока полковники Рузвельт и Вудбери ездили по территории, занятой палатками, в поисках места, отведенного их полку.

К тому времени, когда поставили палатки, Нейл почти впал в коматозное состояние от усталости. Не раздеваясь, он рухнул на свою поспешно разложенную походную койку. Молодой человек был совершенно измучен и даже не заметил, что его соседями по палатке оказались лейтенанты Джон Кейдж и Роджер Прайс.

Звонкие, чистые звуки побудки, раздавшиеся в воздухе ранним утром, показались Нейлу просто отвратительными. Только привычка заставила его усилием воли прийти в себя, и через несколько мгновений он уже сидел на своей койке, держась руками за голову.

Во рту у Нейла был неприятный вкус, глаза, казалось, запорошил песок, потому что он не выспался, однако ему все же удалось встать на ноги. Молодой лейтенант даже не сразу сообразил, где находится.

Когда же он наконец понял что к чему, неприятные ощущения сменились приятным волнением. Они в Тампе! Наконец-то!

Нейл тут же вытащил из-под кровати несессер и принялся изучать в зеркале свое лицо. Выглядел он, как ему показалось, на удивление хорошо, если не считать рыжеватой щетины на щеках и подбородке, и, конечно, одежда его выглядела так, будто он в ней спал... как и было на самом деле.

В этот момент Нейл рассмотрел своих соседей по палатке, также пытавшихся одолеть сон. Боже милостивый, Прайс и Кейдж! Что за невезение! И нужно же было, чтобы это оказались именно те два человека, которых он невзлюбил сильнее всех в полку. Черт побери! Придется жить с ними в одной палатке, но вступать с ними в дружеские отношения он не намерен.

Взяв флягу и несессер, Нейл Дансер вышел из палатки поискать воды для бритья.

Выбравшись наружу, лейтенант ошеломленно застыл на месте. Вокруг него – налево, направо, впереди и сзади – стояли сотни палаток; лагерь простирался во всех направлениях и казался бесконечным.

– Боже мой! – прошептал он, потрясенный огромными размерами лагеря и предполагаемой численностью войск.

Сколько же здесь может быть людей? Позже он узнает, что под соснами, с которых свешивался мох, стояли лагерем двадцать пять тысяч человек – крупнейшее сосредоточение американских войск за последние четыре десятилетия.

Наконец он нашел бочки с водой, стоявшие на небольшом возвышении; наполнив флягу, Нейл распрямился и вдруг увидел в отдалении город Тампу. Одно из зданий бросилось ему в глаза своей экзотичностью; оно походило на восточный мираж, а его серебристые минареты и купола, казалось, плыли в прибрежном тумане. Нейл удивленно покачал головой. Что же это, мираж или действительно какое-то здание? Вернувшись в палатку, он обнаружил, что Прайс и Кейдж наконец проснулись и роются в своих вещмешках.

– Бочки с водой через шесть палаток от нас, справа, – бросил он.

– О Создатель, – простонал Прайс. – У меня такое ощущение, что по моей черепушке пробежало целое стадо буйволов, а в животе пустота, как в курятнике, где побывала лисица!

Кейдж засмеялся; его фыркающий резкий смех действовал Нейлу на нервы. И он мысленно тяжко вздохнул, услышав замечание Прайса. Роджер Прайс, не говоря уж о его неприятных привычках, необыкновенно любил цветистые обороты речи, которые обычно бывали в ходу у ковбоев. Происходил Прайс из безупречной бостонской семьи (по крайней мере он так утверждал), но упорно выражался, как персонаж из приключенческого романа Бантлина.

Это почему-то раздражало Нейла, и поскольку подобная речь звучала неестественно, словно пародируя говор настоящих выходцев с юго-запада, которые были среди «Лихих ковбоев», Нейл отметил, что коротышка кавалерист Мак-Джинти был прав – все вместе они представляют собой странное сборище.

Когда полковники Рузвельт и Вудбери формировали этот полк, Рузвельт зачислил в него пятьдесят человек, которых он назвал «джентльмены-рядовые».

Они должны были задавать подразделению надлежащий тон. Рузвельт набрал этих людей в лучших учебных заведениях и клубах Манхэттена и Бостона. Однако при этом он дал понять, что комиссию пройдут только те, кто продемонстрирует храбрость и прочие достоинства, и что во время нахождения в Техасе на учениях они будут на таком же положении, что и ковбои, индейцы и всевозможные выходцы с юго-запада, вместе с которыми им предстоит идти в бой, когда дело дойдет до этого. Будучи в Техасе, Рузвельт как-то выразился на этот счет: «Ковбои и нью-йоркские штучки скачут бок о бок».