Блаватская. Вестница Шамбалы - [14]
Прежде чем покинуть Индию, она попыталась проникнуть через Непал в Тибет, но вмешательство британского представителя расстроило ее планы. В 1893 году об этом случае Г.С. Олькотом, сподвижником Е.П. Блаватской и первым президентом Теософского общества, были опубликованы воспоминания, полученные от самого участника тех событий генерал-майора в отставке Чарлза Марри, офицера 70-го бенгальского пехотного полка, который в 1854 году повстречал Е.П. Блаватскую в Панкабари, в предгорьях Дарджилинга: "Он тогда был капитаном саперного отряда в Себанди. Елена Петровна пыталась попасть в Тибет через Непал, "чтобы написать книгу", и с этой целью намеревалась переправиться через реку Рангит. Капитан Марри, получив от часового сообщение о том, что какая-то европейская дама проследовала в том направлении, отправился за ней и вернул ее обратно. Она очень сердилась, но тщетно.
Около месяца она оставалась с капитаном Марри и его женой, после чего, убедившись в неосуществимости своего плана, уехала, и капитану Марри стало известно, что она добралась до Динаджпура".
Каирский знакомый Елены Петровны Альберт Роусон в 1878 году опубликовал письмо со свидетельствами того, что в тот период, в 1850-е годы, Елена Петровна путешествовала и по Америке, и по Индии. Опровергая утверждения ее критиков, что она вообще никогда не была на Востоке, он писал: "Некоторые мои знакомые встречали госпожу Блаватскую далеко на Востоке; другие слышали о ее пребывании там; например, выдающийся хирург Дейвид Дадли, доктор медицины из Манилы с Филиппинских островов… мистер Фрэнк Э. Хилл из Бостона, штат Массачусетс, который был в Индии несколько лет тому назад… Мистер Уильям О'Грейди, редактор здешнего (Нью-Йорк. — О.Б.) "Билдер", уроженец Мадраса в Индии и частый гость у госпожи Блаватской, ибо знает ее еще по Индии. К чему повторять эти доказательства? Достаточно и одного признанного свидетельства; не желающему принимать их, не хватит и тысячи".
Затем она несколько месяцев пропутешествовала совершенно одна по Юго-Восточной Азии, посетила Яву и Сингапур, выполняя поручения Учителя, и вернулась в Англию в самом начале Крымской войны между Россией и Турцией.
В феврале 1854 года Россия объявила войну союзникам Турции — Великобритании и Франции, и находившимся в Англии русским пришлось тяжело. Однако Елена Петровна, по словам ее сестры В.П. Желиховской, возобновила музицирование, дала ряд фортепианных концертов и приобрела в Лондоне известность своим музыкальным талантом, состояла членом филармонического общества. В Англии она снова видела своего Учителя. Она пишет: "Мы встретились с ним в чужом доме, в Англии, куда он приезжал с одним туземным развенчанным принцем, и наша встреча ограничилась двумя разговорами, которые хотя тогда и произвели на меня сильное впечатление своею неожиданною странностью, даже суровостью, но, как и многое другое, все это кануло с годами в Лету". Под "туземным развенчанным принцем" она, возможно, имела в виду Далипа Сингха, свергнутого махараджу Лахора. Он прибыл в Саутгемптон 18 июня 1854 года, а 1 июля был представлен королеве Виктории.
Далее ее путь снова лежал в Нью-Йорк, где она вновь возобновляет знакомство с Альбертом Роусоном, который оставил такие воспоминания о тех встречах:
"Лицо у нее было круглое, как луна, — такая форма высоко ценится на Востоке; глаза ясные и чистые, мягкие, как у газели, когда она спокойна, но вспыхивающие по-змеиному, когда она сердится или возбуждена. Лет до тридцати она сохраняла девичью фигуру, гибкую, мускулистую и хорошо сложенную, способную радовать глаз художника. Руки и ноги у нее были маленькие и изящные, как у нежной девушки… Устоять перед ней было невозможно, всего за одну беседу она способна покорить любого человека, успевшего приобрести достаточно жизненного опыта, чтобы не считать себя центром мироздания. Ее мало трогало мужское восхищение". Он увидел ее "неутомимой искательницей знания, постоянно работающей и неудовлетворенной. Больше света, больше фактов, прогрессивные теории, различные гипотезы, новые предположения — постоянное устремление к идеалу".
Путешествие по Америке заняло у Елены Петровны около двух лет. Она пересекла страну с востока на запад, побывав в Чикаго, а затем с караваном эмигрантов через Скалистые горы направилась в Сан-Франциско. Затем снова путешествовала по Южной Америке.
Она пересекла Тихий океан и достигла Калькутты, вспоминая об этом следующее: "В 1856 году я поехала в Индию только потому, что тосковала по Учителю. Ездила из одного места в другое, никому не говоря, что я русская…"
Впечатления о том путешествии появились много позднее в ее труде "Разоблаченная Изида": "Когда, много лет тому назад, мы первый раз путешествовали по Востоку, исследуя тайники его покинутых святилищ, два мучительных и постоянно приходящих на ум вопроса угнетали наш ум: "Где, кто, что есть БОГ? Кто видел когда-нибудь БЕССМЕРТНЫЙ ДУХ человеческий и смог убедиться в бессмертии человека?"
Стремясь изо всех сил разрешить эти ставящие в тупик вопросы, мы именно тогда и соприкоснулись с некоторыми людьми, наделенными такими таинственными силами и такими глубокими познаниями, что поистине мы можем назвать их мудрецами Востока… Они показали нам, что при объединении науки с религией существование Бога и бессмертие человеческого духа могут быть доказаны так же, как теорема Евклида. В первый раз мы убедились, что в восточной философии нет места ни для какой другой веры, кроме абсолютной и непоколебимой веры во всемогущество собственного бессмертного "я" человека. Нас учили, что всемогущество это проистекает из родства человеческого духа со Всемирной Душою — Богом! И тот, говорили нам, не может быть доказан ничем иным, кроме духа человеческого. Человек-дух свидетельствует о Боге-духе, как одна капля воды свидетельствует об источнике, откуда она, должно быть, произошла".
Выдающийся художник и путешественник — это за Рерихом признают, пожалуй, все. А дальше начинаются споры и домыслы. В атеистическую эпоху Рериха порой обвиняли в том, что его духовным наставником, мол, был «реакционный мистик и монархист» Иоанн Кронштадтский. Сменился ветер эпохи, — и Рерих уже стал «масоном и оккультистом», а вдобавок и агентом НКВД… Так кем же он был? Патриотом Отечества, служившим ему независимо от того, кто был у власти в России, «многоступенчатым» агентом нескольких разведок или «странником Светлого Града», обретшим в сокровенных обителях Тибета тайну бытия и запечатлевшим ее в своих полотнах? Насколько верно понимаем мы его картины? Ведь Рерих нередко использовал прием «живописной цитаты»: вводил, скажем, в пейзаж какой-то мотив, которого нет на реалистичной фотографии этого места.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
Автор книги, доктор исторических наук, профессор А.П. Богданов, используя подлинные, каждый раз тщательно проверенные на достоверность исторические источники, раскрывает обстоятельства бытия святого князя Александра Невского. Раскрывает настолько четко и детально, что читатель может поставить себя на место его героя, «примерить» к себе тяжесть решаемых им проблем и испытать — в меру остроты личного восприятия — трагедию человека, жертвующего всем для спасения Святой Руси. Серьезное и в то же время доступное широкому читателю исследование жизни святого князя дает возможность получить ясное понимание его подвига.
Можно сказать без преувеличения — это имя знакомо каждому российскому читателю благодаря книге Александра Дюма «Три мушкетёра». Однако оценки политической деятельности «Красного кардинала» до сих пор кардинально расходятся. Воспитанный Дюма «широкий читатель» традиционно относится к Ришелье враждебно, но профессиональные историки давно воздали должное силе и таланту этой личности, которой фактически в одиночку приходилось противостоять неприкрытой враждебности со стороны всего двора Людовика XIII. Между тем завоевания политики Ришелье оказали непосредственное влияние на ход истории всей Европы.
Жизнь немецкого диверсанта № 1 была полна тайн и загадок. Гитлер доверял своему любимцу-земляку самые трудные операции — освобождение Муссолини, захват Миклоша Хорти и диверсионный рейд в ходе Арденнского наступления. До сих пор идут горячие споры, готовил ли Скорцени операцию «Длинный прыжок», была ли операция «Вольный стрелок» триумфом немецких спецслужб или успешной радиоигрой советских разведчиков? В послевоенные годы Скорцени обвинялся в создании и финансировании тайных нацистских обществ — «Паук» и «ОДЕССА».