Благую весть принёс я вам - [28]
О Великий Огонь, не дай пропасть!
И сразу вспомнилось гадание в женском жилище, и жутко стало от мысли, что устами Головни тогда говорили тёмные демоны. Не зря он спрашивал о еретиках - то был знак, предчувствие наползающего зла, смрадное дыхание лютого бога, от которого нет спасения. Он испытывал Головню на прочность, и загонщик поддался ему, замороченный судьбой.
Искромёт произнёс, сжав кулак:
- Мы вернём твоих сородичей в лоно истинной веры. Вам не придётся больше плясать под дуду Отцов.
И тут же вспомнился хищный лик Отца Огневика, и его прищуренные острые глазки, и голос - пришепётывающий, будто шуршание полозьев по голой земле: "Или Огня не боишься? Он, Огонь-то, всё видит".
А вокруг летали слова, как ошмётки пепла над пожарищем, и ядовитой крамолой насыщалось жилище.
- Отца изгнать - и дело с концом, забери его земля.
- Сам уступит. Огонь уйдёт, и он уйдёт. Так будет!
- Отцы-хитрецы, удалые молодцы! Уж сколько я с ними дело имел, а всё одно и то же...
- Собачатиной детей кормим...Если мужики не начнут, бабы голос подымут.
И дивно, и страшно было слышать это: словно под потолком кружились обрывки чужих снов, а Головня по чьей-то оплошности заглядывал в них. Чудеса, да и только!
Вождь перегнулся, положил ему руку на плечо.
- Помню твоего отца, Головня. Он был добрым загонщиком и верным товарищем.
О боже...
Искромёт засмеялся:
- Он уже наш друг. Наш хороший друг Головня. Лёд не посылает благословение абы кому. Он знает, кого выбрать. Он выбрал тебя, Головня. Иначе ты не пошёл бы в мёртвое место. Ты - наш, Головня.
Тот сидел, слушал, а у самого перед глазами висела роковая костяшка с двумя глубокими царапинами от железного ножа, и громоподобно звучали в ушах неосторожно обороненные слова: "А здесь, в общине, есть ли еретики?". Теперь-то он видел - не причуда то была, а провозвестие грядущего, знак, посланный... кем? Огнём ли? Льдом? Кабы знать!
И опять вспомнились слова матери, которые она, всхлипывая, повторяла: "Держись Отца Огневика, сынок. Меня не станет, он будет тебе опорой. Держись Отца, сынок...".
Искромёт улыбался, глядя на него, и от этой улыбки мороз драл по коже. Чуялось за ней шевеление подземных тварей, и вой тёмных духов, летающих над тундрой, и дикий хохот Собирателя душ, скачущего на призрачных медведях. А лицо его, тёмное от въевшейся сажи, смахивало на уродливую рожу демона, рыщущего в поисках поживы.
Какое-то воспоминание внезапно кольнуло Головню. Он напрягся, пытаясь поймать ускользающую мысль, задрожал веками, нахмурился, пробегая памятью от начала загона до этого мига. Что там было? Большой-И-Старый... Отцы врут... истинная вера... Искра... Вот оно! Искра. "Если б не он, Искра была бы твоей". Если б не он. Если б не он.
Головня поднял глаза, просветлевшим взором глянул на жену вождя. Ах, милая, расцеловал бы тебя! Опорожнил кружку, отставил её в сторону и, вытерев рукавом губы, произнёс решительно:
- Я - ваш.
Глава четвёртая
Донн-донн, - разносилось над стойбищем. Донн-донн. Гулкий звон прыгал по заснеженным крышам, стелился над речной низиной, отскакивал от заиндевелых стволов лиственниц, пугал лошадей в загоне. Стояло утро, непроспавшиеся люди вылезали из домов, тревожно вглядывались в сизую хмарь, пытаясь сообразить, кому это вздумалось стучать железом в такое время. Железная палка - знак к собранию. Почём зря ею не колотят. Это тебе не трещотка, которой развлекается ребятня, не колотушка от волков. Если железом бьют о железо, значит, приспела нужда, да такая, что всем миром надо думать.
Стучал, как и полагается, Сполох. Намотав на левую руку ремень с привязанным к нему металлическим бруском, он лупил по бруску короткой железной палкой. Звук получался пронзительный, от него дрожали холмы по ту сторону долины и метались птицы в голых кронах.
С неба сыпала пороша, точно пыль с залежалого полога. Растерянные общинники торопились к месту собрания, на ходу натягивая меховики и колпаки. Переговаривались хмуро:
- Из-за Жароокой, небось, трезвонит. Отмучилась баба, а нам хоть не ложись...
- Варениха всему виной. Ополоумела совсем карга старая...
- У Пылана, вроде, молодка есть на примете. Из Рычаговых. Уж он не пропадёт...
- Эхма, выспаться бы путём...
Головня тоже шагал, тревожно сжимая и разжимая кулаки. Он-то знал, зачем вождь созывал собрание. Но держал язык за зубами. Таков был уговор. Его черёд наступит позже.
Вождь сидел у ног сына и бесстрастно наблюдал, как смыкается, волнуясь, человеческое кольцо вокруг него. Жена его сидела отдельно, на краю косогора, постелив под себя оленью шкуру. Вид у неё был как у хозяйки дома, встречающей гостей: насупленный, деловитый, цепкий - будто не на собрание явились родичи, а к ней на семейное торжество, куда не всякого и пустят, а если пустят, то разделят гостей по важности - кого подальше от очага, кого поближе.
Отец Огневик явился одним из последних. Прошёл меж раздавшихся в стороны общинников, уселся на принесённую Огоньком подстилку из песцовых шкур. Положил рядом посох. Дождался, пока Сполох прекратит колошматить, и спросил у вождя:
- Зачем собрал нас? Или дело неотложное?
Роман о том, как появился первый эпический герой на земле, с кем он сражался и кого любил, что искал и к чему стремился; о богах, которым он поклонялся и которых проклинал, о царях, с которыми он воевал, о мире мёртвых и стране счастливых, о поисках бессмертия и неутолимой жажде совершенства.
1863 год: в Европе военная тревога. Западные державы требуют от России прекратить боевые действия против польских повстанцев, угрожая начать интервенцию. Император Александр II решает передислоцировать российские эскадры в североамериканские порты, дабы оттуда бить по коммуникациям англичан и французов. Но США тоже объяты войной: Юг сражается против Севера. Американские политики погрязли в интригах и коррупции, и российские моряки для них – лишь разменная монета в собственных расчётах.Разобраться в этом хитросплетении высоких интересов и тёмных дел предстоит чиновнику по особым поручениям при Министерстве иностранных дел Семёну Родионовичу Костенко.
Издавна манила русичей зауральская земля. Ватаги молодцов везли оттуда пушнину и серебро, в одночасье превращаясь в сказочных богачей. Но всякому отважившемуся забраться в такую даль приходилось иметь дело не только с народами, жившими в той стране, но и с их богами, известными своей лютостью и неумолимой враждебностью к чужакам. Оттого и звались они на Руси не богами, но демонами, губящими русские души. Как было устоять против этой древней силы? Как было не сойти с ума, поддавшись колдовскому прельщению зауральских шаманов? Не всякий мог выдержать такое.Сполна испытали всё это новгородские смельчаки, отправившиеся осенью 1193 года в карательный поход против югорских мятежников.
Склонитесь перед величием богини Науки Новая богиня не щадит никого. Суровые воины и девы с дымчатыми очами, дряхлые старцы и младенцы — все пали ниц перед великой Наукой. Дикий лик ее с кровожадно разъятым ртом возвысился над темным миром лесных людей. «Боги грядущего» — больше, чем приключенческая фантастика. За этими строками — глухой топот конницы чингизидов, тяжелая поступь конкистадоров, рождение новой культуры на обломках древней цивилизации… Отодвинем складки медвежьего полога: история начинается. Лауреат: 2017 г. — Книга года по версии Фантлаба (Лучшая сетевая публикация.
В настоящем издании освещены малоизученные проблемы польской истории периода «оттепели» и «развитого социализма» (1956–1980 гг.). Используя большой массив документов польских и российских архивов, автор знакомит читателя с фактами и событиями, оказавшими огромное влияние на мировосприятие современных поляков, но остающимися малоизвестными за пределами страны. В книгу, ставшую плодом многолетних исследований истории Польши второй половины XX века, вошли работы, публиковавшиеся в разные годы в научной периодике.
Первая русская биография римского папы Иоанна Павла II (1920–2005), написанная на основе уникальных архивных материалов. Это рассказ об одном из самых ярких и неординарных политиков 1970–1980-х годов прошлого века, существенно повлиявшего на ход мировой истории. Из книги читатель узнает, как римско-католическую церковь впервые в истории возглавил славянин и что он изменил в ней. Какова роль римского папы в крушении социалистического лагеря и кто стоял за турецким террористом, стрелявшим в понтифика в 1981 году.
Учебное пособие включает: четверостишия, предназначенные для того, чтобы облегчить запоминание дат и событий истории России; комментарии, описывающие исторические события; вопросы и задания. Материал сгруппирован по историческим периодам и событиям. Всего описывается 80 исторических событий, начиная с правления Рюрика и заканчивая деятельностью М.С. Горбачёва. Особое внимание уделяется причинам описываемых событий. Не рекомендовано для подготовки к ЕГЭ. В первой части, посвящённой Древнерусскому Государству, подробно рассматриваются предпосылки и причины образования Древнерусского Государства, феодальной раздробленности, кратко описываются события, связанные с правлением древнерусских князей и раскрывается социальная структура древнерусского общества. Каждое событие сопровождается четверостишием и иллюстрацией, отражающей его содержание.
Это книга моего отца, Владимира Ивановича Соколова (1925—2014). Она является продолжением его ранее опубликованной автобиографической повести «Я ничего не придумал», охватывающий период жизни страны с 1925 по 1945 год. В новой книге рассказывается о послевоенных годах автора, вернувшегося с войны в родной город. Таня Станчиц — Татьяна Владимировна Ющенко (Соколова)
Простое и щемящее сердце повествование о «Семейном Дереве», растущем сквозь тернии тяжелых времен, с момента рождения и до наших дней, в «Запоздалом дневнике» замечательной, любимой мамы и бабушки «бабы Нины», «тёти Нины» — Нины Александровны Узиковой, представлено в этой книге.
В эту книгу лег опыт путешествий длиной в четыре года (2017—2020). Надеюсь, тебе будет интересно со мной в этой поездке. Мы вместе посетим города и места: Кавказ, Эльбрус, Дубаи, Абу-Даби, Шарджу, Ларнаку, Айя-Анапу, Лимассол, Пафос, Акабу, Вади-Мусу, Вади-Рам, Петру, Калелью, Барселону, Валенсию, Жирону, Фигерас, Андорру, Анталью и Стамбул.
Какая девушка не мечтает о любящем муже и роскошном доме с прислугой? Плюс верная подруга, мощная магия и парящие в небе дирижабли – разве не рецепт сказочной жизни? Но моя дольче вита – это клубок обмана. Я не знаю, кому верить и кого любить. Ночами меня мучают сны о другой жизни, а днем все кажется чужим. Как я сюда попала, и есть ли путь назад?
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.