Благовоспитанная леди - [9]

А может, это всего лишь похоть? Та самая похоть, которая превращает богатых и могущественных людей в дураков, та похоть, что сокрушает правительства. Похоть может даже послужить причиной того, что мистер Торн утратит сосредоточенность. Хэл и его сообщники находятся где-то неподалеку, их нужно найти как можно скорее, убеждал он себя.

– Что привело вас на болота, мистер Торн? – поинтересовалась Франческа мелодичным голосом. Ах, какой это был голос!

Себастьян повернулся и взглянул на нее. Волосы у нее были такие же непослушные, как и у Афродиты. Те же большие темные глаза, пронзавшие его, словно булавка насекомое. И в то же время Франческа была совершенно иной, особенной.

– Мистер Торн! Я спросила, что выделали на болотах. Как вы сюда попали?

Себастьян провел рукой по спутанным волосам.

– По правде сказать, я заблудился; думал проехать короткой дорогой, а потом упал с лошади. Если бы не ветка, я был бы сейчас мертв.

Себастьян внимательно вгляделся в нее, чтобы выяснить, верит ли Франческа в его рассказ, и ему тут же стало ясно, что она не поверила, однако у нее хватило ума, чтобы не произнести этого вслух. Если не считать вспышки в уголках глаз, Франческа ничем себя не выдала, и если бы у Себастьяна не было опыта в физиогномике, он не заметил бы ничего.

– Изумрудная топь известна тем, что затягивает всех, кто в нее попадет, – проговорила она, смотря перед собой. – Иногда погибшие снова оказываются на поверхности через несколько дней или даже месяцев, а иногда – нет.

– Невеселая картина.

Франческа хмуро взглянула на молодого человека, заставив его задуматься о том, что было сказано не так.

– Нам нужно поторопиться. – Она взглянула на небо.

Себастьян тоже поднял взгляд. Силы, которые он приложил, чтобы выбраться из трясины, закончились, но он надеялся, что все же сможет добраться до убежища до начала бури. Ему отчаянно хотелось просто посидеть в уютном кресле перед потрескивающим камином со стаканчиком бренди в одной руке и сигарой в другой. Квартира на Халфмун-стрит и слуга Мартин были единственным, что осталось у него от прошлого, но он был очень благодарен судьбе даже за эту малость.

Однако сейчас невозможно было отправиться к себе, равно как рухнуть в кровать на постоялом дворе, так как сначала ему надо было разобраться с Хэлом. Хэл и его сообщники теперь будут считать его мертвым, а себя – в безопасности, так что Себастьяну нужно нанести удар, не теряя ни минуты, пока они ничего не подозревают.

Будто по сигналу с облаков ударила молния, осветив болота болезненным желтым светом. Зрелище было пугающим, великолепным и воодушевляющим в одно и то же время.

– Гринтри-Мэнор недалеко. – Франческа посмотрела на своего спутника так, будто боялась, что он может упасть в любую минуту. – Мистер Торн, вы уверены, что сможете идти?

– Разумеется, смогу!

Она недоверчиво подняла бровь, однако больше вопросов не задавала, и когда он поднялся по холму, последовала за ним. Когда Торн замедлил шаг, она дотронулась до его плеча, видимо, пытаясь поддержать.

Торн вздохнул:

– Черт, да не волнуйтесь вы так, я справлюсь.

– А что, если не справитесь? Мистер Торн, у меня есть более интересные дела, чем снова вытаскивать вас из трясины.

Себастьян подумал, что ему надо бы запротестовать и отодвинуться, но тут же понял, что она права: ему нужна ее помощь.

Несколько раз им приходилось останавливаться, и один раз Торн даже оперся о плечо Франчески, а потом некоторое время стоял неподвижно, склонив голову и тяжело дыша. Когда же она снова поинтересовалась, не подождет ли Себастьян, пока она сходит за помощью, он резко отстранился и зашагал вперед, бормоча проклятия, чтобы скрыть смущение.

– Вы слишком много ругаетесь, – снова заметила она.

– Да, потому что это помогает.

– Как? – полюбопытствовала Франческа.

– Я лучше себя чувствую, после того как скажу что-нибудь от души.

– Как может такое ребячество улучшать самочувствие?

Тут Себастьян снова воспользовался возможностью остановиться и отдохнуть. Он взглянул на нее из-под руки, стряхивая дождевые капли с ресниц, чтобы лучше видеть, и тут же убедился, что кожа Франчески побелела от холода и только на щеках по-прежнему светились два красных пятна.

Себастьяну захотелось дотронуться до них кончиком пальца, но Франческа уже тянула его вперед. Мокрый плащ снова захлопал вокруг его ног, ботинки заскользили по влажной почве.

Неожиданно он наклонился к ее уху:

– Вы тоже это чувствуете, да?

Франческа посмотрела на него с подозрением:

– Что чувствую?

– Ну, это… – пробормотал он.

– Простите?

– То, от чего мне приходят на ум мысли о солнце, жарких днях и ночах и о страсти. Да, именно так, о страсти.

Она моргнула.

– Перестаньте.

– Желание, Франческа. Вожделение…

– Мистер Торн!

– Что вы хотите от меня услышать? Вы хотите, чтобы я солгал и притворился, будто мы две половины одного целого? Две стороны одной монеты? Две души посреди моря… Этого или чего-то еще более откровенного?

– Надеюсь, метафоры закончились, мистер Торн? – съязвила Франческа.

– Нет. Я не хочу, чтобы вы мне лгали. И знаю, что мы ничем подобным не являемся. Скажем, что мы просто странники под дождем и что наше знакомство, как я надеюсь, будет кратким. – Себастьян вздохнул. – Теперь давайте кое о чем договоримся. Мы оба не верим в судьбу, не так ли, но желание… это дело другое.