Благословенный Камень - [21]

Пока Кика, схватив орехи, с жадностью поедала их один за другим, Лалиари обернулась и посмотрела сквозь деревья на маячившую во мгле скорбную фигурку. Безымянная. Лалиари изумило то, что это несчастное создание до сих пор не умерло, — отрезанная от клана, вынужденная волочиться позади всех сквозь густой туман. Лалиари жалела ее. Люди боялись бездетных женщин, считали, что они одержимы злым духом. А как еще можно объяснить то, что луна не дарит им малышей? До вторжения чужеземцев Безымянная жила на краю поселения, ее никто не замечал, и она питалась объедками. Ей запретили прикасаться к пище, которую ели другие, пить их воду и заходить в чью-либо хижину. Ни один мужчина не смел прикоснуться к ней, как бы сильно ему ни хотелось женщину.

Безымянная вовсе не родилась под несчастливой звездой. Сначала у нее все было так же, как и у любой нормальной девушки. Лалиари помнила, как клан праздновал ее первые месячные, как к ней, по традиции, стали относиться по-особому: все ласково называли ее по имени, баловали и заваливали подарками и едой. Когда же какая-нибудь женщина в клане впервые беременела и ее статус в клане существенно повышался, это праздновали с особой пышностью. Но, когда у Безымянной стали регулярно приходить месячные, время шло, а она так и не родила, люди стали коситься на нее, пока наконец она не превратилась в парию, лишенную имени и своего положения в клане.

И, хотя Лалиари уже привыкла к бедняжке, которая следовала за ними от Тростникового Моря, теперь ее безмолвное присутствие стало вселять в нее страх. А что, если без луны все станут такими, как она?

Лалиари крепко стиснула пальцами магический амулет, который она носила на шее, — талисман, вырезанный из слоновой кости в период нарастания луны. На ней также было ожерелье, сделанное из сотни с лишним шершней, которых она отловила сама, несмотря на мучительную боль, высушила и очистила. Они были похожи на маленькие орешки и тихо постукивали при ходьбе. Она носила его не для красоты: могущественные духи шершней охраняли ее и ее клан, потому что шершни всегда яростно защищают собственное жилье. А в крошечном мешочке, подвешенном к плетеному поясу ее травяной юбки, она носила драгоценные семена и засушенные лепестки цветка лотоса, — ее собственного духа-покровителя.

Но теперь амулеты и ожерелья не могли утешить Лалиари. Она так же, как и ее родные и двоюродные сестры, потеряла свой дом, своих мужчин и луну. Если бы только она могла назвать своего любимого Дорона по имени, какое бы это было утешение!

Но имя таит в себе магическую мощь, его нельзя произносить бездумно, потому что имя воплощает саму сущность человека и тесно связано с его душой. Имя связано с магией и судьбой, оно определяет ход человеческой жизни, поэтому имя давали человеку только после длительных размышлений, после толкования знаков и предзнаменований. Иногда имя меняли, когда ребенок подрастал, или после какого-то серьезного события в жизни человека, или в зависимости от того, какое занятие он себе избирал. К примеру, Беллек означало «Толкователь знаков». Лалиари — «Рожденная среди лотосов» — назвали так потому, что ее мать набирала воду из реки, когда у нее начались схватки. И всю свою последующую жизнь Лалиари покровительствовал цветок лотоса. Кика, «Дитя заката», родилась на закате. Фрир, «Ястреб, простерший крылья», был самым сильным охотником. Если имя однажды произносилось вслух, то больше этого делать было нельзя. И, наконец, считалось дурным предзнаменованием произносить имя усопшего человека, так как это призывает его несчастную душу. Поэтому Лалиари не могла произнести имени Дорона, а самого Дорона должна была забыть.

Она плотнее закуталась в шкуру газели. Когда женщины уже не могли больше терпеть холод, они развернули свертки, которые тащили на спине, — шкуры животных, предназначенные для шатров. У себя дома, пока река не разливалась, они жили на берегу, но, когда начиналось ежегодное половодье и вода выходила из берегов, люди сворачивали шатры и перемещались на более высокое место, где сооружали новые жилища из шкур животных и слоновьих бивней. Когда чужеземцы вынудили их бежать, женщины свернули драгоценные шкуры и потащили их на спине. Теперь они использовали их в качестве накидок, защищавших от холода на этой чужой земле.

Дрожа от холода, Лалиари вновь вспомнила Дорона и как он согревал ее ночами в жилище ее матери. Слезы подступили к глазам. Лалиари любила Дорона за то, что он был добр и терпелив, когда у нее умер ребенок. И, хотя многие мужчины скорбели, если умирал ребенок, так как это была потеря для всего клана, они быстро оправлялись и не могли понять глубокое горе матери. В конце концов, рассуждали мужчины, луна подарит женщинам новых детей. Но Дорон понимал ее. Несмотря на то что сам он не мог знать, что это такое — иметь сына или дочь, он все же понимал, что ребенок Лалиари — это ее плоть и кровь и что ее постигло такое же горе, какое постигло бы его, если бы умер сын его сестры.

А теперь и Дорон умер. Погиб во чреве нового моря.

Алава испуганно вскрикнула. Деревья плачут!