Благословенная любовь - [64]

— Я не злюсь на тебя. Мальчики берут то, что они могут взять. А приличные девушки им не позволяют. А всякие легкомысленные девочки позволяют. Так говорит миссис Грейнджер.

— Эта Сьюзен Грейнджер — ужасная женщина, которая говорит сама не понимая что. Я никогда не ходил кругами, чтобы взять то, что мог получить от каждой девчонки, которая хотела преподнести мне это на блюдечке. И твоя мама спала со мной не ради того, чтобы забеременеть. Мы были молодыми и неопытными, черт побери! Мы любили друг друга. И мы спали вместе, и, как следствие, появился ты. Я бы все равно женился на ней, даже если бы ты еще не был зачат. — Брэнд вздохнул и заговорил более спокойно: — Твоя мать выросла в бедности, но она никогда не была ничтожеством! Я думаю, что ее мать и дед подходят под данное тобой определение, но твоя мать никогда не хотела жить, как они. Она упорно трудилась, начиная с того возраста, когда была ненамного старше тебя. Потом мы встретились и полюбили друг друга.

Острая боль пронзила сердце Брэнда. Он и Дэни были родственными душами, оба одинокие и обособленные от других детей в Карендоне. Он был единственным ребенком богатых родителей, а она — никому не нужной дочерью женщины, чей основной интерес сводился к очередной бутылке. Они были из разных миров, но оба рано познали одиночество.

Они забыли о нем, когда полюбили друг друга. Дэни, и только она, смогла научить его радоваться жизни. Она продолжает это делать и до сих пор.

Брэнд посмотрел на сына:

— Твоя бабушка, моя мать, прогнала твою маму, отправив ее одну в мир без денег и образования. Но Дэни выстояла. Она родила тебя, она любила тебя. Это было чертовски тяжело для нее — закончить школу и одновременно заботиться о тебе, но она сделала это. Получила хорошую работу. Она хорошо заботилась о тебе, пока ты не нашел меня. Как мне кажется, ты должен быть чертовски горд за свою мать и тебе должно быть стыдно за свои слова.

— Но миссис Грейнджер говорит, что мама вынудила тебя жениться на ней дважды. Первый раз из-за того, что я должен был появиться на свет, и второй раз — из-за того, что иначе она не разрешила бы тебе со мной общаться.

Плечи Дэйва опустились. Брэнд не знал, что ему делать: то ли успокоить его, то ли придушить. Второе привлекало его больше. Ему нужно было выплеснуть свой гнев, заставить страдать того, кто сделал больно человеку, которого он любил.

Любил? Да, он любил ее и не собирался снова ее терять.

— Пойдем домой. Я должен разыскать твою маму.

Брэнд с трудом сдержался, чтобы не схватить за шкирку и как следует не встряхнуть его. Вместо этого он встал, подождав, когда его сын пойдет по тропинке к дому, который казался ужасно пустым, когда там не было Дэни.

Брэнд приказал Дэйву сесть и поднял телефонную трубку. Второй звонок он сделал в телефонную службу заказа авиабилетов.

— Она летит в Милуоки. Я полечу на первом же рейсе, билет на который смогу достать. Я надеюсь, что смогу уговорить ее дать нам еще один шанс. — Брэнд, вне себя от ярости, встал и направился наверх. Обернувшись, он увидел, что Дэйв все еще сидит за столом. — Пошевеливайся! Возьми зубную щетку и чистые вещи. Ты поедешь к своей бабушке.

Брэнд побросал несколько рубашек в сумку и позвонил своей матери. Ему никто не ответил. Он злобно выругался.

Через несколько минут Дэйв уже съежился на сиденье машины Брэнда, как будто боялся, что отец может его ударить. Его опасения были не напрасны. Терпение Брэнда было на пределе, а его контроль над собой дал трещину.

— Твоя мама любит тебя, хотя после того, что ты ей наговорил, бог знает почему она это делает. О чем ты думал? По-твоему, глупая мама Майка Грейнджера — святая предсказательница и сплетни, которые она распускает, имеют под собой какую-то основу? Я не думал, что ты такой болван.

Брэнд замолчал, подогнал машину к дому своей матери и выключил зажигание.

— Выходи! — рявкнул он.

Дэйв споткнулся у двери, идя за Брэндом, его глаза были широко распахнуты. Он должен был испытать тот страх, какой испытывал сейчас его отец.

Брэнд услышал слабый возглас и оглянулся. Его мать вышла из «кадиллака» и быстрыми шажками семенила к нему.

— Брэндон, ты выглядишь ужасно! Скажи мне, что происходит?

— Мы еще поговорим, мама. И не рассчитывай, что мы не поговорим. — Брэнд повернулся к сыну: — А ты поднимайся наверх. Найди мою бывшую спальню, войди туда и даже не думай о том, чтобы уйти из дома, пока бабушка тебе не разрешит!

Глаза Дэйва заблестели, слезы могли хлынуть в любую минуту.

— Дэни уехала в Милуоки, — проговорила Элеонора, когда Брэнд повернулся к ней спиной. — Я была уже на пути к тебе, когда увидела вашу машину. Брэнд, ты ездишь слишком быстро.

Он поедет еще быстрее, когда сойдет с самолета в аэропорту Атланты.

— Дэни звонила тебе?

— Она сюда приезжала. Угрожала мне. Предъявляла какие-то глупые обвинения. — Элеонора вошла в гостиную и села на диван.

— Это очень хорошо. Я думал, что ясно дал тебе понять, как ты должна поступить, если хочешь с нами общаться. — Брэнд ходил кругами по комнате, как лев в клетке. — У тебя были все возможности заставить Сьюзен Грейнджер и всех твоих дорогих подруг относиться к Дэни по-человечески. И у тебя были все возможности убедить своего внука, что ты любишь и уважаешь его мать.