Благородный разбойник - [46]

– Нет, я должен вам определенную сумму, и вы ее требуете. Я не потерплю, чтобы пошел слух, будто семья Морозини не платит долгов.

– Тогда мы согласимся на меньшую сумму, – предложил Иль-Корво. – Если вы дадите мне половину, за остальным я пришлю доверенного человека... скажем, к рождественской ярмарке. Тем временем по Божьей милости вернутся галеры из Константинополя. Это облегчит ваше бремя?

– Вы святой человек, Иль-Корво.

Признание не вызвало у обоих даже тени насмешки. Пират вежливо поклонился.

– Всегда готов служить вам, синьор.

– Это я могу вам послужить... исполнить какое-нибудь ваше поручение. Ничтожная благодарность за вашу безмерную щедрость.

– Слава Богу, я ни в чем не нуждаюсь. Мы совершаем паломничество, дабы возблагодарить судьбу за то, что она сберегла мои силы и принесла большую удачу.

Морозини кивнул, не выказав удивления, что отлученный от церкви пират стал христианским паломником.

– Я сделаю то же самое. Если позволит здоровье, клянусь, я отправлюсь в Компостелу или даже в Иерусалим! Но ваша леди... У меня есть несколько превосходных вещей, которые могли бы подчеркнуть ее красоту. – Он взглянул на Федерико, поднял палец, и слуга покинул комнату.

– Нет, синьор. Мне пришло в голову другое. Вы могли бы сделать леди небольшое одолжение.

– Все, что в силах моих домочадцев и моих собственных, к вашим услугам!

– Моя возлюбленная Елена – наследница великого рода Ломбардов. Мы совсем недавно поженились.

– Замечательно! – Морозини сделал поклон в сторону Элейн. – Еще не имел чести узнать столь важные новости. Венеция рада вашему счастью! А что это за род Ломбардов?

– Она последняя принцесса серебра и зелени, – понизив голос, ответил Иль-Корво.

Старик громко выдохнул. Элейн почувствовала его испытующий взгляд.

– Боже правый! – прошептал он. – Мы слышали, она погибла во время путешествия.

– Она была спасена в море, – спокойно произнес Иль-Корво. – Моими людьми. Потом привезена на мой остров и по Божьей милости ответила на мою любовь.

Опустив голову, Элейн прикусила язык.

– Разве она не помолвлена с Риатой? – очень тихо спросил Морозини.

– Правда? Я ничего об этом не знаю. У нас брак по любви.

Венецианец довольно хихикнул, потом вдруг по-детски засмеялся, потирая руки.

– Какое одолжение я могу сделать?

Пират улыбнулся Элейн.

– Я могу по-королевски одеть и украсить ее. Но вернуть ей имя и положение не в моей власти.

– И не в моей. Чтобы снова возвести ее на трон, одного моего влияния недостаточно.

– Разумеется. Вы понимаете, у меня есть враги. – Иль-Корво пожал плечами, как бы извиняясь. – По правде сказать, я опасаюсь за ее безопасность, если станет известно, кто она. Но пока мы путешествуем, я хочу, чтобы она была одета в соответствии с ее высоким титулом. Необходимы также сопроводительные письма, чтобы к ней относились с должным почтением.

Морозини кивнул:

– Я понял вас. Сопроводительные письма от надежных друзей, кому известны ее заслуги.

– Дом Морозини в Венеции – символ честности и влияния, это знают и ценят во всех странах. Уважение такой семьи будет лучшей гарантией.

– Позволено ли мне узнать цель вашего паломничества?

– С моей стороны было бы неучтиво скрывать ее от вас. Место, куда мы хотим попасть, недалеко от Праги, называется Карлштайн.

Подняв голову, Элейн быстро взглянула на него.

– Это крепость, – прищурился венецианец. – Не там ли находятся императорские регалии?

– Да, священное место. Императорская часовня Святого Креста.

– Но это место паломничества только для избранных самим императором!

– У миледи было видение. – Иль-Корво прикоснулся к руке Элейн. – Когда она, полумертвая, держалась на поверхности воды, Святая Дева поручила ей отыскать тернии с гвоздями нашего распятого Спасителя. Она увидела белый замок в лесной чаще и золотой крест. Мы обратились за советом к отшельнику с Левкаса, и он сказал, что мы должны ехать в Карлштайн. Можете представить наше изумление.

Столь наглая и богохульная ложь заставила Элейн подняться со скамьи, но пират вонзил ногти ей в руку.

– Чудесное видение, – ответил Морозини с улыбкой, которая свидетельствовала, что он не верит ни единому слову. – Пойдемте в мой кабинет и поговорим о том, какая помощь нужна вам и миледи.

В комнате на последнем этаже особняка венецианец не предложил сесть ни Элейн, ни Рейвену.

– Дом Морозини не окажет содействия в какой бы то ни было попытке украсть императорские регалии, – прямо заявил он. – Синьор, вы знаете, что я не настолько безрассуден.

– Это правда, безрассудным я вас не считаю, – кивнул Морозини, не сводя глаз с пирата.

– Я сын своего отца. Моя главная цель вам известна. По сравнению с ней императорские драгоценности ничто для меня.

– Я не оспариваю ваши притязания. Риата плохие друзья Венеции. Они так жадны, что пытаются нас обмануть, мошенничая с серебром, которое мы добываем по ту сторону гор. – Старик помолчал. – До меня дошли слухи о волнениях в Монтеверде.

Иль-Корво поднял руку Элейн и склонился над ней.

– Допускаю, что счастье, дарованное мне, вполне могло вызвать определенное беспокойство.

– Вы действительно счастливый человек, если завоевали благосклонность такой знатной и добродетельной девушки. – Морозини поклонился Элейн. – Но, как нам сообщили, это больше похоже на подготовку к войне. – Он сокрушенно вздохнул.