Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра - [5]
Данросс огляделся. «Плывущий дракон» уже почти лег на борт. Он ощутил подводный взрыв, вода вокруг на какое-то время забурлила. Показалась Кейси, чтобы набрать в легкие воздуха, и снова ушла под воду. Данросс тоже нырнул. Почти ничего было не разобрать, но он прошел на ощупь всю верхнюю палубу опрокинувшейся шлюпки, которая теперь стояла в воде почти вертикально. Поискал вокруг, оставаясь под водой, сколько мог, потом осторожно всплыл, потому что вокруг по-прежнему барахталось множество людей. Токса тошнило морской водой, он давился, но не выпускал спасательный круг. Данросс подплыл к нему и стал буксировать к какому-то матросу, зная, что Токс не умеет плавать.
– Держись, Кристиан… Уже все нормально.
Токс отчаянно пытался что-то сказать между позывами рвоты.
– Моя… моя жена… она внизу… внизу там… внизу…
К ним подплыл матрос.
– Я держу его, сэр. Вы в порядке?
– Да… да… Он говорит, его жену засосало.
– Господи! Я никого не видел… Сейчас позову на помощь! – Матрос повернулся в сторону полицейского катера и стал кричать.
Несколько его товарищей тут же бросились в воду и начали поиск. Данросс поискал Горнта, но не увидел. Подплыла задыхающаяся Кейси и уцепилась за борт шлюпки, чтобы перевести дух.
– Как вы, ничего?
– Да… да… Слава богу, с вами все хорошо… – говорила она, задыхаясь. Грудь ее тяжело вздымалась. – Там внизу какая-то женщина, думаю, китаянка. Я видела, как ее засосало.
– Горнта не видели?
– Нет… Может, он… – Она показала в сторону катера.
Там люди забирались по трапу, другие сбились в кучу на палубе. На мгновение из воды показался Бартлетт и погрузился снова. Кейси сделала еще один глубокий вдох и скользнула в воду. Данросс нырнул вслед за ней, держась чуть правее.
Втроем они продолжали поиски до тех пор, пока все остальные не оказались в безопасности на катере или сампанах. Женщину так и не нашли.
Когда Данросс добрался домой, Пенелопа крепко спала, но тут же проснулась.
– Иэн?
– Да. Спи, спи, дорогая.
– Все прошло хорошо? – сонно спросила она.
– Да. Спи, спи.
А час назад сегодня ему удалось уйти из Большого Дома, не разбудив ее.
– Ты слышал, что Горнт выплыл, Алексей? – спросил он.
– Да-да, слышал, тайбань. На все воля Божья.
– То есть?
– После вчерашнего, на фондовой бирже, было бы очень кстати, если бы он не выплыл.
Ухмыльнувшись, Данросс потянулся, чтобы ослабить боль в спине.
– Ага, но тогда бы я очень расстроился, на самом деле расстроился, потому что это лишило бы меня удовольствия уничтожить «Ротвелл-Горнт» самому, а?
– Поразительно, что не погибло больше народу, – заметил де Вилль, помолчав.
Они понаблюдали за прошедшим мимо рысью Пайлот Фишем: жеребец смотрелся весьма неплохо. Де Вилль окинул взглядом ипподром.
– Правда, что Бартлетт спас жизнь жене Питера Марлоу? – спросил Травкин.
– Да. Он прыгнул вместе с ней. И Линк, и Кейси поработали здорово. Просто великолепно.
– Прошу прощения, тайбань. Там Джейсон Пламм, – Жак кивнул в сторону трибун. – Мы с ним играем в бридж сегодня вечером.
– До встречи на «молитве», Жак, – улыбнулся ему Данросс, и де Вилль отошел. Он вздохнул, переживая за друга. – Я поехал в офис, Алексей. Позвони мне в шесть.
– Тайбань…
– Что?
Травкин колебался. А потом взял и рубанул:
– Хочу лишь, чтобы вы знали: я… я преклоняюсь перед вами.
Данросса смутило это неожиданное изъявление чувств и исходившая от Травкина неприкрытая, необъяснимая грусть.
– Спасибо, – тепло произнес он, похлопав тренера по спине. Так по-дружески он еще никогда к нему не прикасался. – Ты и сам человек неплохой.
Травкин провожал его глазами, грудь распирало от боли, и к капелькам дождя добавились слезы стыда. Он вытер лицо тыльной стороной руки и снова стал наблюдать за Ноубл Стар, пытаясь сосредоточиться.
Заметив кого-то боковым зрением, он повернулся в ту сторону и вздрогнул. В углу трибун он увидел того самого человека из КГБ, к которому как раз подходил другой. Этот другой, уже в летах, был хорошо известный в Гонконге игрок на скачках. Травкин стал вспоминать, как его зовут. «Клинкер. Точно. Клинкер!»
Какое-то мгновение тренер безучастно смотрел на них. На трибуне сразу за кагэбэшником сидел Джейсон Пламм. Травкин видел, как Пламм встал, чтобы помахать в ответ Жаку де Виллю, и спустился по ступенькам навстречу ему. Как раз в этот момент кагэбэшник взглянул в сторону Травкина, и тот из осторожности отвернулся, решив впредь действовать осмотрительнее. Кагэбэшник поднес к глазам бинокль, и Травкин не знал, заметили его или нет. При мысли, что мощный бинокль наведен на него, по коже поползли мурашки. «А что, если этот мерзавец умеет читать по губам? – в ужасе думал Травкин. – Господи Иисусе и Матерь Божья, слава Богу, я не выложил тайбаню всей правды».
На сердце было тошно, он чувствовал себя разбитым. На востоке сверкнула молния. От дождя на бетоне и открытых нижних трибунах уже образовались лужи. Травкин старался успокоить себя и беспомощно озирался, не зная, что делать: так хотелось выяснить, кто же все-таки этот человек из КГБ. Рассеянно глядя на Пайлот Фиша, он обратил внимание, что жеребец заканчивает проездку в отличной форме. За ним Ричард Кван о чем-то оживленно говорил с группой китайцев, незнакомых Травкину. У перил, опираясь на них, стояли Линбар Струан с Эндрю Гэвалланом, американец Роузмонт и еще кто-то из консульства, кого тренер знал только в лицо. Не обращая внимания на дождь, все наблюдали за лошадьми. Около раздевалок под навесом Дональд Мак-Брайд о чем-то беседовал с другими распорядителями, среди которых были сэр Шитэ Чжун, Пагмайр и Роджер Кросс. Травкин увидел, как Мак-Брайд бросил взгляд на Данросса и, помахав ему рукой, пригласил присоединиться к ним. Неподалеку от распорядителей Роджера Кросса поджидал Брайан Квок. Травкин знал обоих, но не подозревал, что они из Эс-ай.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Идет Вторая мировая война, но здесь, в японском лагере для военнопленных, не слышны звуки битвы. Здесь офицеры и солдаты ведут собственную войну за выживание в нечеловеческих условиях. Кинг, американский капрал, стремится к доминированию и над пленниками, и над захватчиками. Его оружие – это бесстрашие и великолепное знание человеческих слабостей. Он готов использовать любую возможность, чтобы расширить свою власть и развратить или уничтожить любого, кто стоит на его пути. Кинг перепродает ценные предметы пленников охранникам лагеря за деньги, на которые можно купить контрабандную еду.
Япония. 1862 год. Наследник великолепного Благородного Дома, развернувшего свою деятельность в Стране восходящего солнца… Прямой потомок первого сёгуна Торанаги, сражающегося за то, чтобы его страна преодолела средневековые традиции и вступила в современную эпоху… Красивая молодая француженка, которая разрывается между честолюбием и любовью… Их жизни переплетаются на экзотической земле, вновь открытой для иностранцев – гайдзинов. Их страсти смешиваются с желаниями монархов и дипломатов, убийц, куртизанок и шпионов.«Гайдзин» – один из романов, рассказывающих о прошлом Благородного Дома Струанов.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Роман известного американского писателя переносит нас в Гонконг 1960-х годов, повествуя об одной полной событий и приключений неделе из жизни колонии Её Величества. Финансовые битвы, кровавые преступления, природные катаклизмы и ещё много чего вместили в себя несколько бурных дней.
Роман известной японской писательницы Савако Ариёси (1931–1984) основан на реальных событиях: в 1805 году Сэйсю Ханаока (1760–1835) впервые в мире провел операцию под общим наркозом. Открытию обезболивающего снадобья предшествовали десятилетия научных изысканий, в экспериментах участвовали мать и жена лекаря.У Каэ и Оцуги много общего: обе родились в знатных самурайских семьях, обе вышли замуж за простых деревенских лекарей, обе знают, что такое чувство долга, и готовы посвятить себя служению медицине.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Книга Генриха Эрлиха «Царь Борис, прозваньем Годунов» — литературное расследование из цикла «Хроники грозных царей и смутных времен», написанное по материалам «новой хронологии» А.Т.Фоменко.Крупнейшим деятелем русской истории последней четверти XVI — начала XVII века был, несомненно, Борис Годунов, личность которого по сей день вызывает яростные споры историков и вдохновляет писателей и поэтов. Кем он был? Безвестным телохранителем царя Ивана Грозного, выдвинувшимся на высшие посты в государстве? Хитрым интриганом? Великим честолюбцем, стремящимся к царскому венцу? Хладнокровным убийцей, убирающим всех соперников на пути к трону? Или великим государственным деятелем, поднявшим Россию на невиданную высоту? Человеком, по праву и по закону занявшим царский престол? И что послужило причиной ужасной катастрофы, постигшей и самого царя Бориса, и Россию в последние годы его правления? Да и был ли вообще такой человек, Борис Годунов, или стараниями романовских историков он, подобно Ивану Грозному, «склеен» из нескольких реальных исторических персонажей?На эти и на многие другие вопросы читатель найдет ответы в предлагаемой книге.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого — тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, — все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.