Благородная воровка - [30]

– О нет! Благословенные небеса! 

– Китаец, Мод! Но откуда это известно? Его кто-нибудь видел? 

– Нет, но возле окна, через которое пробрался бродяга, нашли оборванный клочок бумаги – на нем были китайские письмена! 

– Китайские! А это не китаец украл чёрную жемчужину Пеннингтонов? 

– Да, это чистая правда, Этти. Юный Девениш его видел. 

Кит улыбнулась сама себе. Юный Девениш. Надо же! 

– А эта бумага, Мод. Что там говорилось? 

– Ну, послали за каким-то пареньком из… 

– В полном одиночестве, мисс Синглтон? По каким-то причинам не танцуете? 

Кит вздрогнула и подняла взгляд. 

– О, мистер Девениш, как поживаете? – пробормотала она, следя за тем, чтобы на лице не отразилось никаких эмоций. Проклятье! Не говоря уже о том, что ей хотелось дослушать разговор, этот человек был последним, кого она хотела бы сейчас повстречать. 

Кит не предполагала, что может увидеть его сегодня вечером. По всем меркам посещение Олмакса, без сомнения, было не в его духе. И всё же мистер Девениш появился здесь, подловив её в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала. И когда у неё не было никакого другого выхода, кроме как пригласить его присесть на пустовавший рядом с ней стул. Это диктовалось общепринятой вежливостью. Чтоб ему провалиться! Кит не имела желания снова подвергнуться множеству вопросов, а после их встречи в парке она не сомневалась, что они у него есть. 

Конечно, если он узнал её. 

Кит оглядела его, чувствуя себя почти доведенной до белого каления. Как ему это удаётся? Он был здесь самым просто одетым мужчиной, как будто его вовсе и не беспокоила вся это модная чепуха. Он не носил ни колец, ни брелоков, ни печаток, ни лорнета, ни даже булавки для галстука – мелочь, которую виновато заметила Кит. 

Его тёмный сюртук был простого, но удачного покроя и так хорошо облегал его широкие плечи. Он надел, что и являлось наиболее подходящим для Олмакса, бриджи, а его элегантно завязанный галстук не представлял собой ничего особенного. Любой другой мужчина в этой комнате гораздо серьёзней подошёл к выбору одежды, приличествующей случаю, чем он. 

Мистер Девениш должен был казаться обыкновенной чёрной вороной, однако он выглядел великолепно. 

Он подстригся: волосы стали короче и, очевидно, ещё влажными были зачёсаны строго назад. Видимо, он чуждался помады, и Кит обрадовалась этому – ей не нравился запах. Кроме того, мистер Девениш явно предпочитал аккуратность в ущерб моде. Кит задумалась, сознаёт ли он, что короткие непокорные кудри, тщательно причёсанные после стрижки, приподнялись вверх, будто бы слегка взъерошенные ветром. 

Губы дрогнули в слабой улыбке. Так вот почему он стрижёт свои волосы настолько коротко. Для того, чтобы мир не узнал, что суровый мистер Девениш может обрасти копной кудрей, каким позавидует любая деви́ца. 

– Следующий танес? Да-с, да-с, конечно. Вы хотите…? 

– Странно, однако, – бесцеремонно прервал её мистер Девениш. Он сверлил её взглядом холодных серых глаз, в которых мерцали слабые, тревожащие насмешливые огоньки. 

Кит вопросительно посмотрела на него. 

– Моя невестка, леди Норвуд, считает, что вы шепелявите, только когда нервничаете. Вы нервничаете? 

Кит не знала, что ответить. Пытаясь избежать ответа, она изобразила звук, который, как она надеялась, должен был казаться возгласом нервной хихикающей школьницы. Для её ушей это прозвучало больше похоже на ржание больной лошади. 

– О, смотрите, – сказала она. – Это моя подруга миф Лютенс. Я долшна… 

– Вы совсем не шепелявили в парке сегодня утром. 

Кит застыла. 

– В парке? – переспросила она невнятно, и не придумав ничего лучшего, попыталась сжаться в незаметный комок. 

– Я думаю, если бы дело было в нервах, после того, как на вас напали те разбойники, вы бы шепелявили отчаянно. 

– Разбойники? Боже правый! Но я на самом деле не понимаю, что… 

– Вы слишком темните, мисс Синглтон. Я не рискую бить наугад, знаете ли. Я видел ваше лицо, когда вы ударили меня. – Хью сардонически усмехнулся и поднял руку. – И я ношу вашу метку. 

К ужасу Кит слабый, синевато-багровый след от удара был заметен до сих пор. 

– О, нет, мне так ужасно жаль, я не… 

Спохватившись, она оборвала себя на полуслове. Кит не могла признать, что была там на рассвете одна, без сопровождающих. 

– Я имею в виду, что вы ошиблись, кого бы там вы не видели. Это была не я. Нынче утром после затянувшейся ночи я спала до десяти часов, – она прикусила губу и посмотрела на него взглядом, полным сожаления. – Я не знаю, кто сделал это с вами, но мне ужасно жаль, что вы пострадали. 

Мистер Девениш фыркнул.

– Потребуется больше, чем какая-то царапина, полученная от хитрой лисицы, чтобы причинить мне боль. 

Кит покраснела и, не задумываясь, потянулась и взяла его запястье, обхватила своими мягкими ладонями и внимательно посмотрела на тонкую красную отметину. 

– Она выглядит довольно воспалённой и болезненной. Вы накладывали на неё мазь? 

Кит легонько провела пальцем как раз под отметиной. 

Лёгкая дрожь пронзила мистера Девениша при этом прикосновении. Он пристально смотрел вниз на Кит, наблюдая, как нежный, изящный палец легко движется вверх и вниз по его коже, и это её прикосновение завораживало.