Благородная империя - [9]

— Можно ли доверять этому «анонимному информатору»? — усомнился Терну.

— Нельзя, — ответил Аффери, — но с этим источником у нас давние связи, и за много циклов он ни разу не солгал. «Вороны» проверили его сведения, все сходится.

— Я понял, — немного подумав, произнес Ранд, — в чем задание?

— Поймайте, допросите и казните. Я бы послал одного Ранда, но может потребоваться сейкуринури.

— Вам известно мое отношение к хессену, jekkenihore, — сказал Терну; улыбка исчезла с его лица.

— Поэтому вас и выбрали, тилур Шеркен, — в голосе Аффери появилось что-то похожее на издевку. — Мы взращиваем добродетели.

— Понимаю…

— Прекрасно. Детали получите на нейроимпланты. Приступайте.

— Sint himmur, riihore, — отчеканил Ранд.

Через мгновение в поле зрения Терну появилась небольшая карта, на которой отслеживалось местоположение цели. Агент «Синей луны», как было видно, направлялся в заброшенный склад на западном берегу Энферона. Человек и лангорит спешно зашагали в направлении цели. Генерал безразлично взглянул им вслед, усмехнулся и вновь затянулся сигаретой.

Левый глаз Йовина засветился, цвет радужки изменился на ярко-красный, белки почернели. То же произошло с глазами самого Терну; смена цвета происходила автоматически и означала, что офицер возбужден или находится при исполнении.

Глазные импланты с функцией дополненной реальности, подключенные к системе Laikont, были лишь одной из многих модификаций, используемых лангоритами; имперские аугментации славились высоким качеством и потому ценились повсеместно. В отличие от людей, лангориты не боялись изменять свои тела и любили все продвинутое, а самые передовые технологии, конечно же, доставались военным.

Путь до места назначения был коротким; двигаясь через дворы и подворотни, они вскоре добрались до склада и заметили, как внутрь вошел невысокий человек; дождь к этому времени уже перестал. Йовин достал из рюкзака небольшого птицеподобного робота и нажал на кнопку на его голове.

Машина проснулась, ее резкие движения напоминали настоящую живую птицу; дрон вспорхнул с руки человека и приземлился на крышу мрачного полупустого склада, сквозь которую можно было наблюдать за тем, что происходит в здании; изображение транслировалось прямо на импланты офицеров.

— Интересно, — сказал тилур Шеркен. — Новая разработка?

— Да, работает на антиматерии, сигнал ловит за десять километров. Экспериментальный образец, «Finu Laikont» называется. Их таких только пять штук, — довольно улыбнулся Ранд. — На нее можно установить боевой модуль, но у меня такого нет.

Терну увидел, как неприметный мужчина жмет руки с кем-то более высоким и худощавым и передает ему какой-то портфель. Наркоторговцы стали прохаживаться туда-сюда по складу, говоря о чем-то на гэрском языке. Йовин тихо шевелил губами, пытаясь запомнить, о чем они говорят. Наконец худощавый поклонился и вышел через заднюю дверь, а цель так и осталась стоять у входа.

— Почему нет охраны? — удивился Ранд. — Может, ловушка?

— Я ничего не чую, — принюхался Терну. — Должно быть, не хотят привлекать внимания.

— Очень недальновидно.

— Люди глупы.

— Некоторые, — усмехнулся Йовин, — пошли.

Убедившись, что жертва их не заметит, офицеры приоткрыли переднюю дверь и проскользнули внутрь. Мужчина стоял на месте совершенно неподвижно. Когда они уже вплотную подобрались к нему, он, казалось, что-то заподозрил и обернулся…

Молниеносным движением Ранд набросился на него и повалил на землю. Мужчина закричал и стал извиваться на полу, словно змея; сопротивление его выглядело отчаянным, но Терну показалось, что на самом деле он и не слишком-то пытается вырваться. Йовин приложил противника о бетон, перевернул его на спину и чего-то громко потребовал по-гэрски.

Шеркен догадался, что мужчина отказывался повиноваться, а Ранд, ударив его пару раз кастетом по усатому лицу, подтвердил эту догадку. Из носа преступника брызнула кровь, на глазах появились слезы, но он продолжал кричать и, как представлялось, ругаться.

Когда Ранд опять занес кулак, мужчина испуганно взглянул на него и вдруг заговорил; его язык еле шевелился за выбитыми зубами. Терну почувствовал в воздухе отвратительный, невыносимый смрад, резкий и такой знакомый.

— Он лжет, — сказал лейвор.

Всякое чувство имеет свой запах, Терну знал точно. Ложь чуткий нос лангорита умел распознавать отлично; он и привык к ней, потому что редкий допрос обходился без обмана, порой ненамеренного и рожденного от отчаяния и паники, это лейвор тоже мог ощутить; сейчас был как раз такой случай.

Ранд схватил жертву за руку и с силой дернул кисть мужчины в сторону; тот закричал, а рука безвольно повисла в железной хватке Ранда. Гэрец что-то прокричал, перемежая слова отборной бранью, понятной без перевода.

— Терну-гиро, давай, — крикнул Ранд, — он отказывается.

— Я не буду этого делать.

— Хотя бы припугни.

— Только припугну, — вздохнул Шеркен, медленно стягивая с лапы перчатку.

Ни один человек не в силах устоять перед хессеном, и лишь самые сильные волей жертвы могут сохранить ясность сознания. Загадочный феромон лангоритов способен за минуты, а то и секунды сломать волю жертвы и превратить ее в безвольного, но счастливого раба, готового на все ради малейшей прихоти своего хозяина; нужна лишь концентрация и непрерывность.