Благодатный огонь — миф или реальность? - [10]
29 Крачковский И. Ю. «Благодатный огонь»... С. 231.
30 Там же. С. 230.
31 Там же. С. 235.
32 Там же. С. 236.
32
масло, которое стекает по цепи к лампаде, откуда и возникает ощущение «схождения огня»33. О шелковых нитях, смазанных бальзамовым маслом и натертых серой, сообщает Муджир-ад-дин (ок. 1496)34. Лишь один Ибн-аль-Джаузи (+1256) говорит о скрытой в мраморной нише негасимой лампаде в углу часовни Гроба Господня, откуда и зажигается «благодатный огонь»35, что полностью соответствует свидетельству епископа Порфирия (Успенского). Очевидно, арабские естествоиспытатели, знатоки природы, даже представить себе не могли, что «возжжение лампад» запросто совершается негасимой свечой и пытались объяснить происходящее, привлекая известные им способы добиться «самовозгорания» лампад. Упоминание «бальзамового масла» как компонента фокуса соотносится с известиями «Ам-филохий» патриарха Фотия. Зная об обряде умащения гробно-го камня бальзамом, арабы, очевидно, применили свои знания, чтобы объяснить историю с «благодатным огнем».
Еще один характерный штрих арабских описаний, согласующийся со свидетельством игумена Даниила, - присутствие во время обряда монахов лавры преподобного Саввы Освященного. Не они ли являются «авторами идеи» «благодатного огня»? Не относится ли и это «чудо» к знаменитому «Савваитскому синтезу», заложившему основу сегодняшней богослужебной практике православного мира? «Чудо» обернулось трагедией для храма Воскресения: известно, что фальсификация с чудом «святого огня» послужила для халифа Хакима в 1008 году поводом, а, может быть, и причиной разрушения храма Гроба Господня36.
33 Крачковский И. Ю. «Благодатный огонь»... С. 237
34 Там же. С. 239.
35 Там же. С. 238.
36 Canard M. Le destruction de l'eglise de la Resurrection par le calife Hakim et l\histoire de la descente du feu sacre // Byzantion- XXXV. Bruxelle, 1965. ; Крачковский И. Ю. «Благодатный огонь»... С 239.
33
Оценивая значение труда Н. Д. Успенского для церковно-исторической науки и современного церковного сознания в России, мы не можем не коснуться вопроса об отношении к профессору и о недавней полемике, связанной с его именем и вызванной современными спорами о Евхаристии. В последнее время, в связи с интересом к истории богослужения Издательский совет РПЦ при активном участии Свято-Тихоновского института решил издать собрание сочинений Н. Д. Успенского37. Однако издатели и комментаторы видят «непреходящее значение трудов профессора для истории церковной науки в СССР и новой России» лишь в том, что «для очень многих» эти труды «являлись основным источником знаний по истории православного богослужения, литургико-богословской проблематике, хрестоматией важнейших литургических источников православного мира, информационным каналом, сообщавшим о новейших достижениях зарубежных литургистов». Издатели утверждают, что его труды представляют лишь историографический интерес, поскольку «в научном отношении публикации Н. Д. Успенского в ряде моментов устарели», а «наиболее актуальными» признаются лишь его работы «по литургическому музыковедению»38.
Одному из авторов предисловия и ранее, в 1980-е годы, приходилось слышать от московских друзей подобные отзывы о творчестве Николая Дмитриевича, явно подслушанные у маститых профессоров и протоиереев, суть которых сводилась к следующему: «Подумаешь, велика наука, старые служебники
37 Вышли два тома богословских работ Н. Д. Успенского. Готовится к изданию третий. Актовая речь 1949 года не вошла в собрание сочинений. Также по непонятным причинам не включены и его музыковедческие работы.
38 От издательства // Успенский Н. Д. Православная вечерня: историко-литургический очерк. Чин всенощного бдения (Н AFPYIINI А) на православном Востоке и в Русской Церкви / Литургическая библиотека. М., 2004. С. V-VI.
34
переписывать!»' Это не просто традиционное соперничество петербургской и московской богословских школ. Упрекать Н. Д- Успенского в том, что его труды оказались «исторически устаревшими», по меньшей мере не исторично. Это то же, что попрекать конную упряжку митрополита Платона (Левшина) в том, что она не может тягаться в скорости с патриаршим «Мерседесом». Н. Д. Успенский пользовался передовой для своего времени методологией литургической науки и довольствовался известным для своего времени уровнем публикации источников. Не забудем, что свою «докторскую» о всенощном бдении Николай Дмитриевич писал в блокадном Ленинграде, пользуясь своими черновыми записями: библиотеки были закрыты, связь с внешним миром прервана. Упреки профессору в том, что он ошибся в подсчете количества анафор эфиопской и коптской традиций, это мальчишество критиков, которым повезло родиться в конце XX века и прочесть ксерокопии парочки вышедших к этому времени модных статей на иностранных языках.
Однако есть вещи более серьезные, чем корпоративная конкуренция, недалекость издателей или полемический задор. Недавно в РПЦ прошла полемика о содержании таинства Евхаристии, основой которой послужила статья профессора МДА А. И. Осипова, где он в соответствии со святоотеческой традицией представляет Евхаристию как Боговоплощение, где материя хлеба и вина соединены «неслиянно и нераздельно» с Божественным естеством. На него «восстал» архимандрит Рафаил (Карелин), сторонник заимствованного из схоластики термина «пресуществление Святых даров» (http://www. karelin-r.ru/newstrs/106/7.html), термина, который вполне можно интерпретировать в православном духе, но слепое следование которому ведет к признанию некоей особой «Евхаристической сущности», в которую и пресуществляются литурги-
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Церковная старина в современной России» посвящена сложному и неоднозначному процессу возвращения Русской Православной Церкви ее культурных ценностей и святынь.В книге анализируются причины возникающих конфликтных ситуаций, судьбы музеев, выселенных из древних храмов, реальные угрозы святыням и памятникам, находящимся в пользовании у религиозных организаций, нездоровые тенденции церковной и общественной жизни, бросающие вызов стабильному развитию культуры и общества.Особое внимание уделяется положительному опыту взаимоотношения общества, Государства и Церкви в деле сохранения и использования памятников религиозной культуры, в том числе церковно-археологическому движению XIX — начала XX вв., а также роли Императорской Археологической Комиссии.Книга адресована общественным и государственным деятелям, искусствоведам и археологам, специалистам в области музейного дела и охраны памятников, а также всем, кто искренне заинтересован в настоящем, не показном сохранении культурного наследия Российского Православия и всей русской культуры в целом.
Что же произошло 4500 лет тому назад в Египте?
Глеб Якунин выбрал путь церковного служения, чтобы служить своему народу и своей совести в противостоянии тоталитарной системе. В СССР он отстаивал права верующих и боролся за отделение Церкви от государства. Предпринятое им расследование деятельности КГБ внутри церковных стен сделало его личным врагом многих духовных иерархов. Когда после развала СССР страна встала на путь возрождения, он включился в активную политическую борьбу, стремясь задать курс на жизненно важные перемены и в Церкви. До сих пор вокруг личности Глеба Якунина продолжаются споры, что же это за священник такой, если сама церковь дважды его отлучала, он сидел в тюрьме, подвергался репрессиям, при этом шел во власть и даже стал депутатом Верховного Совета РСФСР? Эта книга – первая масштабная попытка ответить на вопрос о личности Глеба Якунина и разобраться в основных пластах и течениях времени, в которое он жил.
В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.
Книга современного британского исследователя Грэма Харви предлагает принципиально новый взгляд на религиозность и на то, как ее следует изучать. Религия здесь не ограничивается высокой теологией, привычными институциональными рамками и понятиями западноевропейской интеллектуальной культуры – она включена в поток реальной жизни реальных людей и потому рассматривается как одно из измерений повседневности. Каким образом религия связана с приготовлением пищи и правилами совместных трапез? Как регулирует сексуальные отношения и само представление о телесности? Как определяет взаимодействие с чужаками и незнакомцами? Отвечая на эти и другие вопросы, автор предлагает не только новую концепцию религиозности, но также новое видение науки и природы человека.
Утро встает над городом. Звонок первого трамвая эхом отдается в воздухе. Вот появился на улице одинокий пешеход. А через несколько минут их уже много. Идет трудовой люд Одессы. Скоро на фабриках и заводах начнется рабочий день. Среди этих людей, спозаранку торопящихся на работу, каждое утро можно встретить и Ростислава Александровича Багмута, человека с необычной и сложной судьбой. Внешне он такой же, как все: днем стоит у станка и волнуется о том, чтобы книга, которую завтра возьмет в руки читатель, была нарядна и красива, а вечером его можно увидеть в клубах, выступающим перед большой аудиторией, или просто в кино, в театре, на залитых огнями бульварах и площадях большого города.
В брошюре раскрывается атеистическое содержание технического прогресса. Автор объясняет, что техника, являясь, по выражению Маркса, «овеществленной силой знания», наглядно и убедительно показывает несостоятельность религиозного учения о неспособности человека познавать окружающий мир и преобразовывать его в своих интересах.
С какого времени следует вести отсчет истории Крещения Руси? С того дня, когда апостол Андрей Первозванный, по преданию, установил крест на Киевских горах? Или с Аскольдова Крещения Руси? Или, наконец, с признанного официально нашей Церковью и светской историографией Владимирова Крещения? Но что предшествовало установлению апостолом креста на Киевских горах? Ведь святой Андрей воздвигал крест не только во Славу Божию, но и для просвещения светом Христовой Истины прародителей восточных славян. Каков же был путь наших далеких предков ко Крещению в Днепре – путь к истинной вере?
В своей работе автор проводит ретроспективный сопоставительный анализ различных религиозных учений, на этой основе выстраивает общую картину религиозной мысли, охватывающую многие ветви человечества от древнейших времен до наших дней.Используя результат данного анализа, автор оценивает потенциальные возможности и составляет прогноз развития этих учений на ближайшую и удаленную перспективу, делает вывод о былом существовании мощного первоучения, из недр которого произошло большинство современных религий мира.