Благодарю за любовь - [3]

Регина засмеялась:

— А туристы им любуются! Неужели тебе нравится Мюнхен?

— Очень нравится. В нем есть стиль.

— Да что ты, он же гораздо меньше Берлина, Вики! Мюнхен всего лишь столица маленькой Баварии. Не понимаю я тебя…

— Не понимаешь, — согласился Виктор. — Мюнхен — маленький имперский город. Со временем я научу тебя разбираться в архитектурных стилях. Но жить мы будем не в Берлине и даже не в Мюнхене, а где-нибудь гораздо южнее, так что ты постарайся к этой мысли привыкнуть заранее. Я так люблю солнце!

— Я тоже очень люблю солнце, Вики, ты же знаешь!

— Вот и хорошо, что хотя бы в этом мы думаем одинаково, и наше будущее обещает быть солнечным. А пока тебе надо разобраться с нашими сегодняшними проблемами. Ты так и не пришла к определенному решению?

— Нет, пока не пришла. Прости меня, Вики… Но в любом случае я хочу сказать тебе, милый, что я благодарна тебе за твою любовь, и ты, пожалуйста, запомни мои слова.

Виктор засмеялся:

— Хорошо, я эти твои слова запомню!

ГЛАВА 1 ВЕНОК ОТ РЕГИНЫ

Она спокойно глядела на него сверху вниз, опустив нежные веки, и он, как всегда, не мог угадать выражения ее удлиненных глаз орехового цвета. Впрочем, он особенно и не пытался, а просто лежал, упиваясь утренним покоем после одиноко проведенной ночи. Как хорошо, как безмятежно! Он для того и повесил над кроватью «Мадонну с деревцами» Беллини, чтобы, просыпаясь, наслаждаться божественным покоем ее лица. Но как же все-таки уютно спать и просыпаться одному на своей узкой кровати, пусть даже в этой дешевенькой меблирашке! Похоже, он стал уставать от женщин… Виктор блаженно потянулся и, не отводя глаз от «Мадонны», нащупал на столике сигареты и зажигалку: сегодня можно и в постели покурить, не надо считаться с астмой Регины. Интересно, как это Артур с его миллионами так и не сумел вылечить жену? Астма, однако, достанется ему в приданое, что отнюдь не радует… Он приподнялся на локте и взглянул на часы. Ого, уже около двенадцати! Недурно же он поспал с дороги… Но спешить ему было некуда, сегодня воскресенье, и он, держа руку с сигаретой возле пепельницы, снова закрыл глаза.

Интересно, о чем сейчас думает Регина, в этот первый день после его отъезда из Берлина? Ну конечно, о нем, о чем ей еще думать? Что же она сказала вчера на платформе вокзала «Цоо» перед самым отходом поезда? Что-то такое, что ему не понравилось. «Благодарю тебя за любовь…» — нет, не это, вот это как раз правильные слова. А, вспомнил! «Не торопи меня, любимый. Мне надо подумать!» Ей надо подумать, усмехнулся Виктор. Он-то уже давным-давно все обдумал, и все развивается по его плану, и в будущем тоже все будет именно так, как он решит. Да и нечем ей думать, глупышке, ведь в ее хорошенькой головке проплывает в день не больше двух-трех мыслей, словно маленькие рыбки в стоячей аквариумной водичке.

Он представил себе небольшой круглый аквариум с веточкой элодеи, с песочком и одинокой раковинкой на дне; в зеленоватой водичке плавало несколько сереньких рыбок гуппи. Хотя нет, он несправедлив к Регине, ведь она так современна и постоянно листает гламурные журналы! Он убрал скучных гуппи и пустил в аквариум несколько резвых неоновых рыбок. Потом вспомнил, что ведь сейчас Регина думает о нем, и добавил к ним задумчивого вуалехвоста. Подумал еще и поставил на дно маленький керамический замок, увитый плющом, символ ее мечтаний о будущей жизни с ним вдвоем. Так, теперь хорошо… И он стал мысленно пририсовывать к аквариуму профиль Регины, а вместо глаза нарисовал большую черную скалярию. Гривка зеленых волос — продолжение водорослей. Что еще? Подумав, он поставил аквариум на окно, а за окном коричневыми штрихами набросал зловещий клык церкви Памяти. Мелькнуло искушение подняться, взять карандаш и перенести задуманную картинку на бумагу… Но нет, кому нужны сейчас его эскизы? И вообще он давно уже не рисует, к сожалению, и тем более не пишет маслом. Он и не вернется больше к живописи, хватит с него разочарований. Он уже избрал для себя другое… И воображение снова заработало.

Раннее утро в их загородном доме где-нибудь неподалеку от Венеции, ну, скажем, на Бренте. Они ездили туда с Жанной, осматривали старинные виллы… Все обитатели дома завтракают за длинным дубовым столом на веранде. Теплый ветерок шевелит неправдоподобно длинные кисти глицинии. Он сидит во главе стола и просматривает утреннюю газету. Остальные, чтобы не мешать хозяину, тихонько переговариваются между собой. Регина в нарядном голубом переднике, с длинными волосами, перехваченными голубой лентой, подходит к столу, неся в руках поднос с благоухающей свежеиспеченной пиццей… Впрочем, нет, не так. Он усадил Регину рядом с собой, сняв с нее передник и уложив ее волосы в тяжелый узел, а поднос с пиццей оказался в руках прехорошенькой итальянской девчушки с большими озорными глазами и пышной грудью. Ну да, Регина родила троих детей, а все-таки жене миллионера не мешало бы последить за грудью, можно бы и поднакачать немного, а то ей без лифчика и на улицу не выйти. Впрочем, если говорить о пластической операции, то в первую очередь изменить надо нос, этот типично еврейский нос с мягкой шишечкой на конце…