Благими намерениями… - [7]

— Выходь, говорю! — лесник упрямо стоял на своем и продолжал в меня целится.

Блин, ну что за упрямый человек? Сказал же, что держат его на прицеле. А он кочевряжится. Не выдержат еще у кого-то нервы, да застрелят мужика, не спросив как звали. Я решил рискнуть.

— Если хоть дернется – стреляйте! — я выкрикнул это скорее для лесника чем для своих и вышел из-за дерева, пряча пистолет за спиной.

Тут же с чердака раздался шорох – в отверстие входа высунулся ствол. Практически одновременно с этим зашуршал в кустах Ян, поднимаясь и не отводя от лесника дула своего кастрированного "манлихера". Быстро оценив ситуацию, лесник понял, что я не блефовал когда говорил, что его держат на прицеле. Нервно оглянувшись на свой дом, он медленно нагнулся и положил карабин на землю.

— И шо дальше? — спросил лесник и, хотя он продолжал опасливо стрелять глазами по сторонам, тон его был спокоен. — Хто вы такие?

— Партизаны, — просто ответил я и задал встречный вопрос. — А ты кто такой?

— А то вы не знаете! — судя по реакции, то, что мы партизаны, не произвело на него никакого впечатления. — Лесник я тутошний.

— Знаем, — кивнул я. — Ты отойди шагов на пять назад.

Когда лесник выполнил приказ, я подобрал его карабин, проверил его – заряжен.

— Антон, спускайся, — сказал я, вешая трофей за спину. — Ян, ты тоже выходи.

Когда Антон спустился со своей позиции и, подчиняясь моему жесту, отошел в сторону, я указал леснику на скамеечку у входа в дом.

— Присаживайся.

Тот сел и продолжил молча, время от времени поглядывая на остальных, изучать меня настороженным взглядом. Я указал своим ребятам встать рядом по бокам и чуть спереди от лесника, шагах в трех от него и сам занял место в вершине получившегося треугольника, противоположной от меня стороной которого служила стена дома.

— Говорят ты на немцев работаешь, — я внимательно следил за реакцией своего собеседника. — Еще и деньги с людей за дрова берешь.

— А шо немцы? — пожал плечами лесник и привалился к стене дома. — Я и до них лесником был. Как пришли ко мне из полиции, да сказали шоб на них работал – куда мне деваться? Я ж тут уже годов десять живу. А как выгонят – куда идти? Я и согласился. А деньги и при поляках брали завсегда. Жить на шо-то надо? Видишь вот, обувка какая у меня? Думаешь оттого, шо разбогател сильно? Вам от меня чего надо-то?

— А люди, у которых ты деньги берешь, богатые? — взвился вдруг Антон.

— Антон, помолчи! — оборвал его я, не отрывая взгляда от лесника. — Оружие нам надо. Не лапти же твои.

— Так это пожалуйста, — с легкостью согласился лесник. — Бери уж, раз все одно отобрал. Я еще и патронов отсыплю.

— А еще оружие есть?

Лесник немного помолчал, видимо решая говорить правду или нет. Но, в конце концов, обреченно вздохнул и произнес:

— Есть еще двустволка. В хате на стене висит. Токо, я прошу вас, не забирайте ее. Шо я за лесник, без ружья-то? Да и старая она…

Теперь задумался я. В принципе, лишний ствол не помешал бы. Даже старая двустволка. С другой стороны, лесник хорошо пошел на контакт, даже если учесть три нацеленных на него ствола. Может его попытаться сагитировать на свою сторону? И то, что я оставлю ему его ружье будет дополнительным плюсом в его отношении ко мне. А если не договоримся – не пальнет ли он нам в спину из этой двустволки? Ладно, попробуем…

— Как тебя зовут? — спросил я, пряча пистолет.

— Богдан я.

— А я – Алексей. Скажи-ка, Богдан, как ты к немцам относишься?

— А как к ним относиться? Меня пока не трогают… А если шо – тогда и думать буду. — Лесник пожал плечами.

— Если тронут – уже поздно может быть, — ответил я. — С нами работать не хочешь?

— Это немцев бить? Неее… На это я не пойду.

— А если не бить? — в отряд я его, непроверенного, конечно, брать не собирался, но возникла идея использовать лесника в качестве агента. — Если мы с тобой договоримся так: ты нас в этом лесу не трогаешь и, если что, предупреждаешь, а мы тебя не трогаем и помогаем при случае, если обидит кто?

— Трогать я вас не буду, — подумав, ответил Богдан. — Больно оно мне надо. А предупреждать – о чем?

— Ну, к примеру, придут к тебе немцы или полицаи и начнут спрашивать, знаешь мол где здесь партизаны. А ты им ответишь, что никаких партизан здесь не видел. А потом нам расскажешь об этом. Или если узнаешь что-то, для нас интересное, тоже расскажешь. Идет?

— А мне, взамен, шо с этого? — Богдан прищурился и почему-то напомнил мне Горбунова – завсклада в отряде майора Трепанова.

И что мне ему ответить? Что я могу предложить леснику, если у самого отряд в пять человек, из которых двое подростков, и на всех – четыре ствола, один из которых – пистолет, а ко второму есть только четыре патрона? Припугнуть? Не вариант. Он, конечно, согласится под угрозой расправы, но положиться на него будет нельзя – сдаст, если не сейчас, то позже. Но, в любом случае – сдаст. А если договоримся по-хорошему, не сдаст? Тоже уверенности нет. Мужик он явно жадный. Если предложат хорошую цену… А ее предложат, если отряд нормально развернется. Значит, работать с ним надо будет очень осторожно. Но что же ему предложить?

— Тебе недостаточно того, что мы не будем тебя трогать? — тщательно подбирая слова, я впился взглядом в глаза Богдана. — Ты же понимаешь, что если будешь нам мешать, то проживешь недолго. А если будешь помогать, то мы будем делиться с тобой трофеями. Еда, деньги, одежка – все зависит от того, как ты будешь нам помогать.