Благие намерения - [44]

Лорд Уэссекс осторожно дотронулся до синяка под глазом. Из-за непрошеного видения, представшего его мысленному взору – Джиллиан лежит на полу в библиотеке полуголая, волосы ниспадают по золотистым плечам и рассыпаются по восхитительной груди, – он на мгновение от крылся противнику, и это было все, что потребовалось лорду Россу, чтобы нанести мощный удар слева.

– Макгрегор снова в городе.

– Несколько дней назад я видел его в театре, – кивнул маркиз, – но, разумеется, сделал вид, что не узнал.

– Он заявился ко мне.

– Зачем? – Глаза лорда Росса за очками удивленно заморгали.

– Он нес какую-то околесицу о том, что хочет предостеречь Джиллиан, но я – то знаю правду. Он никогда не простит, что я женился на Элизабет, и сделает все возможное, чтобы украсть у меня Джиллиан, как это случилось с Элизабет.

– Я понимаю, ты взбешен из-за визита этого подонка, – ответил лорд Росс, – но я не думаю, что он сможет растопить сердце твоей амазонки. Она крепкий орешек.

– Она женщина и, следовательно, способна на любой обман, который поможет ей достичь собственной цели.

– Любая другая женщина – возможно. – Лорд Росс заметил, как исказилось от боли лицо друга. – Я не считаю себя знатоком женского пола, но знаю одно: ты завладел сердцем своей амазонки.

– А она завладела моим. – Граф Уэссекс неожиданно усмехнулся, тут же поморщившись от боли.

– Тогда все в порядке, и не о чем беспокоиться.

– Не все просто, Гарри. С тех пор как я вернулся в Лондон, кто-то все время пытается мне навредить.

Лорд Уэссекс рассказал другу о том, как получил от своей бывшей любовницы письмо с мольбой о помощи, как поехал в дом, в котором ее якобы заточили, и, наконец, о том, как Джиллиан и Ник освободили его из ловушки, в которую его заманили.

– Надеюсь, ты закончил, – сказал Ноубл немного спустя, глядя, как его друг вытирает увлажнившиеся от смеха глаза. – Не думал, что мой рассказ доставит тебе столько удовольствия.

– Как жаль, Ноубл, что меня там не было. В простыне, говоришь? Да, занятно… – Лорд Росс заметил, что терпение друга уже на пределе, и заговорил серьезно: – Все это проделки большого шутника.

– Сначала я тоже так подумал, но потом отказался от этого предположения. Никто из тех, кого я знаю, не осмелился бы так надо мной подшутить, и… – Он выглянул в окошко. Экипаж уже выехал на Сент-Джеймс-стрит. – Думаю, негодяй вряд ли знал, что Джиллиан в городе и готова пойти на все, чтобы спасти меня от того, что, по ее мнению, представляло угрозу моей жизни.

– А ты не считаешь, что твоя жизнь была в опасности?

– Не совсем, – граф разглядывал серебряный набалдашник трости, – и вот почему. Если тот, кто устроил этот спектакль, хотел со мной разделаться, у него была для этого великолепная возможность после того, как он меня оглоушил.

– Скорее всего ты прав, Ноубл, – поразмыслив над словами друга, согласился лорд Росс. – Это и было дело, о котором ты хотел со мной потолковать?

– Я хочу, чтобы ты проявил талант, который обнаружился у тебя на войне, – улыбнулся Ноубл и, когда открыли дверцу и опустили ступеньки, быстро вышел из кареты. – Я хочу, чтобы ты снова стал шпионом, Гарри, – сказал он, повернувшись к другу.

– Леди Уэссекс, очень приятно вас видеть.

– Взаимно, графиня Ливен. Прошу извинить за то, что у меня испачкана рука. Я восхищалась разноцветными лампами, которые вы спрятали среди цветов, и не обратила внимания на то, что краска еще не совсем высохла. Вы знакомы с моим дядей, лордом Коллинзом, и его женой, леди Коллинз?

Графиня Ливен, маленькая смуглая подвижная женщина с изысканными манерами и живыми глазами, с удивлением воззрилась на голубые ладони Джиллиан, потом заметила следы голубой краски на ее золотистом вечернем платье и, внутренне содрогнувшись, решила, что никогда не поймет англичан. Улыбнувшись, графиня поздоровалась с гостями, а затем, взяв Джиллиан под руку, отвела ее в сторону.

– Моя служанка поможет вам отчистить краску с рук… и с платья, дорогая леди Уэссекс, но прежде позвольте выразить искреннее сочувствие по поводу неприятного положения, в котором вы оказались. У меня сердце кровью обливается.

– Благодарю вас за сочувствие, графиня, но я уверена, что краска отчистится. – Взглянув в бегающие черные глазки, Джиллиан заподозрила, что графиня не чувствует ничего, кроме жгучего желания собирать и распространять сплетни.

– О нет, дорогая, – знаменитая улыбка леди Ливен слегка потухла, когда графиня взглянула на руки Джиллиан, – я говорю совсем не об этом пустяковом инциденте. При мысли о вас мое сердце разрывается совсем от другого.

– Прошу прощения, графиня, но я вас не понимаю. – Перебрав в уме самые последние свои неприятности, Джиллиан вспыхнула до корней волос. – Я, безусловно, заменю вашу шпалеру. Понимаете, я не представляла себе, что краска так легко воспламеняется, но после того, как я опрокинула лампу, пламя лизнуло край шпалеры. Совсем крохотный кусочек. Я уверена, вы ничего не заметите, если не будете присматриваться. Но не сомневайтесь, я приведу ее в порядок, как и ваш замечательный розарий.

Графиня посмотрела на Джиллиан, словно у нее на переносице внезапно появился третий глаз, а потом, махнув рукой, слегка покачала головой.