Благая весть, которую мы почти забыли - [2]
Вероятно, это прозвучит странно, но христиане нуждаются в Евангелии так же, как и неверующие. Нам нужно Евангелие не для первоначального обретения спасения. Нам нужно Евангелие, чтобы мы не скатились в отношениях с Богом к подходу «я тебе — ты мне». Мы нуждаемся в Евангелии, чтобы помнить, что мы все еще деятельные грешники и наша единственная надежда и на вечную жизнь, и на Божье благоволение в настоящем — кровь и праведность Христа.
Гейдельбергский катехизис при правильном использовании поможет нам сохранить правильную последовательность вины, Божьей благодати и нашей благодарности. Кевин Деянг прекрасно справился со своей задачей и показал, как эти три концепции преломляются в повседневной жизни.
Пастор Деянг несет служение в Реформатской церкви Америки — деноминации, корни которой уходят к Нидерландской реформатской церкви, — и пишет с позиций этой конфессиональной традиции. Поэтому в книге будет несколько утверждений, с которыми не сможет согласиться читатель, чья позиция отличается от реформатской. Однако пусть вас не отталкивают те вопросы, по которым у вас иная точка зрения. В целом это прекрасная книга, которая будет полезна людям разных богословских убеждений. Я рекомендую вам ее, так как она поможет всем нам стать лучшими богословами, черпающими свои убеждения из Писания.
Джерри Бриджес,
автор книги «Стремление к святости»
Введение. Игра в прятки и Гейдельберг
Найти истину сложно, а сохранить ее еще сложнее. То, что поначалу было новым и потрясающим, со временем становится обыденным и скучным. То, что начиналось как захватывающее приключение, позже превращается в пустой ритуал. То, что побуждало первое поколение к жертвенности и рвению, в следующем поколении вызывает безразличие и даже раздражение. Почему деноминации и церковные движения почти всегда уносит от их богословского причала? Почему люди, которые выросли в церкви, часто менее точны в своей вере, чем новые христиане, которые уверовали в сорок пять? Почему те, кто рос с символами и исповеданиями веры, становятся людьми, которые их больше всего ненавидят?
Вероятно, причина в том, что истина подобна кончику носа — ее сложнее всего увидеть, когда она прямо перед тобой.
Несомненно, церковь на Западе должна постичь еще много нового. Однако часто то, что нам нужно знать, — это то, что мы уже успели забыть. Главная богословская задача, которая сейчас стоит перед западной церковью, заключается в том, чтобы помнить, а не изобретать и быть актуальной. Мы должны вспомнить древнюю историю. Мы должны помнить о вере, которая однажды была предана святым. Мы должны помнить истины, которые зажигают реформацию, пробуждение и возрождение.
Так как мы хотим все это помнить, мы также должны помнить (если нам вообще повезло и мы их когдато знали) наши символы и исповедания веры и катехизисы.
Вашу реакцию на последнее предложение, скорее всего, можно отнести к одной из трех категорий. Некоторые люди, особенно молодые, хотя это и неожиданно, подумают: «Супер! Древняя вера. Я за символы и исповедания веры». Другие подумают: «Постойте! Разве у католиков нет катехизисов? Зачем нам нужны какието документы, созданные людьми, чтобы указывать нам, что мы должны думать? Мой символ веры — это Библия, и другого мне не надо». А третьи, самая твердая почва, хотят лишь одного: забыть о катехизисе раз и навсегда. «Да читал я его сто раз. Скучно! Я встречал христиан, которые знают катехизис от и до, но они совершенно не нацелены на миссию, они холодные и вообще не очень приятные люди».
Всем трем категориям людей я лишь скажу: «Иди и смотри». Иди и смотри, в чем суть древней веры. Иди и смотри, как свежий ветер прошлого пробуждает сонную веру. Иди и смотри, стала ли ваша церковь жалкой изза исповеданий веры и катехизисов или же ваша жалкая церковь сама сделала исповедания веры и катехизисы бесполезными. Неважно, росли ли вы, используя исповедания и катехизисы, или они для вас звучат как нечто с другой церковной планеты, я говорю вам: «Иди и смотри». Придите, и вы увидите Христа в самых неожиданных местах — в яслях, в Назарете и даже в Гейдельберге.
Лучше, чем вы думаете (и не так плохо, как вы помните)
Я люблю Гейдельбергский катехизис не так, как я люблю свою жену или Библию, но сильнее, чем «Челси», и более возвышенно, чем пиццу на толстом тесте. «Любовь» и «катехизис» — это два слова, которые обычно не встречаются вместе, если только не говорят так: «Я люблю свою церковь за то, что она больше не заставляет детей учить катехизис». Тем не менее я открыто признаю, что люблю Гейдельбергский катехизис. Я люблю его, потому что он старый, библейский и правильный. Он не совершенный. Он не безошибочный. Он говорит слишком мало об одних вопросах и слишком много о других. Однако он надежен, прекрасен, прост и глубок. Больше всего я люблю Гейдельбергский катехизис, потому что я люблю Евангелие, которое он объясняет, и спасение, которое он провозглашает.
