Благая весть, которую мы почти забыли - [13]

Истинная вера

Всю историю христианства можно обобщить в двух Адамах. Первый Адам — тот, кто бросил вызов Богу в Эдемском саду, — будучи представителем всех людей, своим непослушанием погрузил всех остальных смертных в грех и бедствие. Второй Адам — Тот, кто взывал к Богу в Гефсиманском саду, — будучи представителем всех избранных, был послушен до смерти и совершил искупление всех верующих.

Искупление — это не право, а благословение. Не все будут спасены. Грехопадение погубило всех, но спасение дается не каждому. Только верой мы соединяемся с Христом и обретаем все блага Его спасения. Без веры мы мертвы в преступлениях и грехах. Иисус так и говорит Никодиму: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божьего» (Ин. 3:18).

Но что есть истинная вера? Любой человек, который хоть раз заходил в церковь, слышал о важности веры. Мы спасаемся верой. Мы стоим верой. Мы должны исследовать себя, в вере ли мы. С верой мы идем на небеса, без веры мы отправляемся в другое место. Но что есть истинная вера? Катехизис дает один из лучших ответов на этот вопрос.

«Вера — это знание и убежденность» (вопрос 21). Здесь учтены и голова, и сердце, о которых идет так много споров. Истинная вера есть знание: мы должны чтото знать и понимать о Боге и Евангелии. Мы не спасаемся бесформенным Христом. Но истинная вера есть и убежденность: мы должны довериться Христу и почувствовать, как славно дарованное нам знание о Нем. Даже у бесов есть зачатки здравого богословия (Иак. 2:19). Знание необходимо, но недостаточно.

Вера также есть «твердая уверенность». Она не высокомерна, но уверенна. Мы должны сострадать сомневающимся (Иуд. 22), но сомнение — не великое приобретение. Мы желаем иметь не шатающуюся и блуждающую веру, а утвержденную и уверенную. Вера есть уверенность в том, на что надеемся, убежденность в том, чего еще не видим (Евр. 11:1).

Веру «вселил Святой Дух в мое сердце через Евангелие». Подлинное доверие Богу рождается и не могучим интеллектом, и не наивной доверчивостью. Оно рождается Святым Духом, действующим через слушание Благой вести о Христе. Как спасение, обретаемое верой, так и сама вера — дар от Бога.

Вера смиренна. Она не позволяет хвалиться ничем, кроме креста, и гонит всякую мысль о заслугах, кроме заслуг самого Христа.

Вера — личная. Она не есть упование на общий принцип, что Бог есть любовь и что Иисус умер за грешников. Вера — личная: я верю, что Бог любит меня, что Иисус умер за меня. Вера есть упование на то, что Бог не просто послал Сына, чтобы свершить нечто прекрасное для людей в мире, а Он послал Сына, чтобы Он жил и умер за меня. Спасение — больше, чем идея; оно есть убежденность. Истинная вера знает: «Я прощен, я оправдан, я буду жить вечно».

Пусть вера такова, но на что она направлена? Мы спасаемся не просто верой в то, что все будет хорошо, как будто Бог лишь призывает людей быть оптимистами и не унывать. Объект нашей веры предельно важен. Наша вера, какой бы искренней ни была, будет лишь искренним заблуждением, если она не направлена на Евангелие. Ведь именно Евангелие есть сила Божья для спасения всякого верующего (Рим. 1:16).

Впрочем, Евангелию не так просто дать определение. Конечно, на самом базовом уровне Евангелие есть добрая весть о смерти и воскресении Иисуса (1 Кор. 15:1–8). Но в более широком смысле оно служит обобщением всего христианско го учения (2 Тим. 1:8; 2:8). Именно в таком, более широком смысле катехизис использует слово «Евангелие» в ответе на вопрос 22. Евангелие есть все то, во что должен верить человек, чтобы быть христианином.

Мы все слышали известное высказывание: «В главном — единство. Во второстепенном — свобода. Во всем — любовь». Все христиане без исключения обожают эти слова, но почти никто не может прийти к согласию, что главное, а что второстепенное. Гейдельбергский катехизис, продолжая долгую церковную традицию, учит, что главное отлично подытожено в Апостольском символе веры, приведенном в ответе на вопрос 23. Было бы глупо утверждать, что за пределами сказанного в Апостольском символе веры нет ничего принципиально важного. После его составления возникли новые богословские споры и новые доктрины требовали выражения. Например, Никейский и Халкидонский символы веры были очень важны для формирования веры в ранней церкви. Да и сам Гейдельбергский катехизис не ограничивается Апостольским символом веры, а затрагивает иные доктрины и доказывает правоту одних и ошибочность других.

Однако если вам нужно краткое содержание основ веры, лучше всего начать с Апостольского символа веры. Вера — если мы говорим про христианскую веру, про то, во что верили христиане на протяжении веков, — не может быть уже, чем Апостольский символ веры. В мире, где принято презирать богословие и отвергать любые границы, мы должны твердо помнить: есть вещи, в которые христианин обязан верить.

Воскресенье 8

Вопрос 24. Из каких частей состоит Апостольский символ веры?

Ответ. Из трех частей. В первой говорится о Боге Отце и нашем сотворении, во второй — о Боге Сыне и нашем искуплении, в третьей — о Боге Святом Духе и нашем освящении.