Бабушка взглянула на нее - глаза у нее были маленькие и тусклые. Улыбнулась и вновь принялась ткать. Челнок проходил сквозь нити основы.
– Значит, Старенькая, - ответила Бабушка. - Тебе лучше вернуться назад, внучка. Туда, где ты жила.
– Я жила с Койотихой. Она умерла. Они ее убили.
– Не беспокойся о Койотихе, - сказала Бабушка, чуть усмехнувшись. - Ее то и дело убивают.
Девочка молчала, наблюдая за бесконечной работой.
– Значит, я… я могу пойти домой… в ее дом?
– Не думаю, что это поможет, - сказала Бабушка. - Как по-твоему, Синица?
Синица покачала головой.
– Там, должно быть, сейчас темно, пусто… И блохи… Ты выпала из времени своего народа к нам; но кажется мне, Койотиха хотела отвести тебя назад, понимаешь? Как умела. Если ты вернешься сейчас, еще сможешь жить с ними. Разве твой отец не там?
Девочка кивнула.
– Они тебя ищут.
– Правда?
– Да. С той минуты, как ты упала с неба. Мужчина разбился, но тебя не нашли. И все еще ищут.
– Так им и надо, - сказала девочка. - Так им всем и надо. - Закрыла лицо руками и принялась рыдать - отчаянно, без слез.
– Подойди ко мне, внученька, - сказала Паучиха. - Не надо бояться. Там ты сумеешь жить хорошо. Знаешь, я тоже там буду. В твоих снах, в мыслях, в темных углах подвала. Не убивай меня, не то я напущу дождь…
– Я буду прилетать, а ты выращивай для меня сады, - сказала Синица.
Девочка сдерживала дыхание и сжимала кулаки, пока рыдания не утихли и ей не удалось выговорить:
– Я когда-нибудь увижу Койотиху?
– Не знаю, - отвечала Бабушка.
Девочка смирилась с этим. Помолчала и спросила:
– А глаз сохранится?
– Да. Твой глаз сохранится.
– Спасибо тебе, Бабушка, - сказала девочка. И не оглядываясь пошла вверх по склону навстречу новому дню. Впереди нее в лучах рассвета летела синица - легкокрылая птичка в черном беретике.
Перевела с английского
Валентина КУЛАГИНА-ЯРЦЕВА
