Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight - [6]

В зале ожидания, где никого, кроме нее и ее матери, не было, Марина села в кресло и попросила кофе с молоком.

– Я устала.

– Зато вилла потрясающая. – Мать имела в виду виллу, купленную Мариной на побережье.

– Она не нужна ни мне, ни Андрею.

– Зря ты так, Мариша. Тебе стоит уделять больше времени мужу. Он – твоя единственная забота.

Марина отвернулась, ее взгляд был полон отчаяния. Вошла стюардесса, чтобы проводить их на борт. Частный борт Андрея Димчинко. Стюардессу звали Катя, Марина неоднократно летала с ней, но каждый раз ограничивалась лишь кивком головы вместо приветствия. Катя, бойкая девчушка двадцати двух лет, профессионально улыбаясь, незаметно разглядывала Марину, подмечая на ней новинки сезона. Она выглядела клево, и не важно, что ей уже за сорок, Катя готова была биться об заклад, что на нее все еще заглядываются мужчины. Боже, какое это наслаждение – тратить, тратить и тратить, не задумываясь о стоимости. На Марине всегда последние коллекции дорогущих марок одежды и обуви, тщательно подобранные аксессуары, у нее безупречная кожа и макияж, гладкие светлые волосы до плеч уложены так, как будто мастер секунду назад зафиксировал прядки. Марина была не высокая и не низкая, не худенькая и не полная. «Пропорциональная», – определила для себя Катя, будучи выше ее на голову, с выдающейся грудью, которую демонстративно выставляла напоказ.

В самолете, после того как стюардесса оставила их, Марине нестерпимо захотелось упасть на пол и завыть в голос: «Я не хочу в Москву! Не хочу! Ненавижу Москву!» Она надела наушники и краем глаза заметила, что мать наблюдает за ней с сожалением.

Марина росла беззаботно. Будучи поздним ребенком, была избалована отцовской любовью. Когда она родилась, отцу шел уже сорок девятый год. Мать моложе его на двадцать пять лет. У Марины не было особых пристрастий и увлечений. Все, как у всех детей из ее круга. Школа с углубленным изучением иностранного языка, престижный вуз. Диплом Марина защищала с трехлетним сыном на руках и применить свои знания на практике ей так и не пришлось. Задолго до знакомства она положила взгляд на лучшего студента курса, блещущего остроумием и вызывающего уважение, как у мужской, так и у женской аудитории. Проблема была в том, что он ее не замечал. Она безуспешно попыталась влиться в его компанию. Не отчаявшись, стойко терпела весь учебный год, но, так и не дождавшись его внимания, Марина решила взять судьбу в свои руки.

– Я хочу выйти за него замуж, – по секрету сказала Марина матери.

– Он интересный молодой человек, – мама осторожничала.

– Но мне кажется, что я ему не нравлюсь.

Угрюмый Маринин тон задел маму. Она удивленно подняла бровь и обняла дочь за талию:

– Что за глупости, доверься в этом вопросе мне, доченька.

Отец, хоть и планировал составить для единственной дочери лучшую партию, перечить не решился, согласившись с мнением окружающих, что зять – симпатичный, целеустремленный молодой человек. Марине нравилось положение замужней дамы с ребенком. Ее подружки бегали на свидания, а она уже мать и жена. Андрей пропадал то на работе, то в институте и домой всегда приходил не раньше полуночи. Периодически на нее накатывала хандра, тогда она собиралась и ехала в родительский дом, пожаловаться матери.

– Я не вижу его совсем.

– Марина, это счастье, когда мужчина заботится о ребенке и жене так, как Андрей.

Действительно, деньги Андрей зарабатывать умел. Довольно скоро они перебрались в собственную «двушку», а еще через год обосновались в трехкомнатной квартире с лоджией в Гагаринском переулке. Марина думала, что теперь Андрей сбавит обороты, но не тут то было. И в этой квартире они не задержались надолго. У Андрея появились влиятельные знакомые, и его карьера начала набирать обороты. Он стал, а может, и был всегда, одержим бизнесом. Покупал одну компанию за другой. Его доходы стали исчисляться цифрами с шестью и семью нулями. За последующие десять лет Марина превратилась в жену олигарха. Несмотря на это, она чувствовала себя несчастной и одинокой. Ходила на психотерапевтические сеансы, потребляла огромное количество антидепрессантов. Ее ничто не радовало. Он всегда был занят – она всегда была свободна. Время, потраченное на себя, воспринималось обязанностью: жена Димчинко должна выглядеть соответственно успехам мужа. Время, потраченное на сына, не принесло ожидаемых дивидендов. Никита вырос избалованным и ничем не интересовавшимся юношей.

О чем-то вспомнив, она полезла в сумочку и достала из нее ежедневник от Hermes, пролистав, открыла на нужной дате, там аккуратным почерком было выведено: «Салон, Ольга, коллекция. Прием. Юрченко. Массаж». Одни и те же лица, ни к чему не обязывающие разговоры, пустое времяпрепровождение. Жалко, что у нее нет подруг. Марина посмотрела на мать. Та спала, чуть приоткрыв рот. Удивительно, но ее мать в свои шестьдесят с небольшим полна жизненных сил – с этой мыслью Марина провалилась в сон.

Нежное Катино прикосновение к плечу вернуло Марину из забытья:

– Москва, Марина Викторовна, ваша машина ждет у трапа.

Марина встала и надела очки, скрывающие пол-лица, а то мало ли что. Ее раздражали некачественные фотографии в прессе. Поэтому она следила за тем, чтобы не дать журналистам возможность щелкнуть затвором, предварительно не предупредив ее. Из машины она набрала номер сына: