Бизнес-блюз - [2]

Есть уже совсем не хотелось.

1.

Светящийся циферблат настенных часов показывал четыре часа. Утро. По пути в туалет я безуспешно пытался восстановить вчерашний вечер. Это важно, чтобы понять, где закончилась пьянка, – дома или на выезде. Если дома, то наверняка где-то что-то еще осталось.

Мошонка и подмышки пованивали ацетоном. Такое случается со мной не впервые, я заметил, что химический запах появляется где-то на восьмой день пьянки. Сейчас этот аромат еще можно смыть под душем, но еще неделька, и никакая баня не поможет.

Скорее всего, вчера мы употребили все запасы и тайники. Это хреново. Если я ничего не найду, мне уже не уснуть. В коридоре на тумбочке попалась пачка «Парламента» и зажигалка «Зиппо». В зале, после затяжки, качнуло, и я на минуту упал в кресло. Дорогой, для почетных гостей, коньяк из бара мы с Шамруком выжрали еще дня четыре назад, но я все же откинул крышку серванта и зажмурился от ударившей по глазам лампочки. Пусто.

Знобило. Я взял со стола пепельницу, плеснул туда воды из графина и пошел в спальню. Лег в кровать на половину жены, на сухую простыню, под свежее одеяло, поставил пепельницу на грудь. Комочки пепла падали в воду, шипели и гасли, это доставляло мне непонятное удовольствие. Руки тряслись, и иногда пепел падал на материю. Серый тюлевый свет нагонял тоску. Можно, конечно, сходить в ночной киоск, но сама мысль о движении причиняла боль.

Была еще слабая надежда, что я все-таки усну, а завтрашний день как-нибудь перетерплю. Нет, это вряд ли. Я уже не в том возрасте, чтобы так кардинально выходить из запоя.

Телевизор. Из всех программ показывала только MTV. Когда началась реклама, меня неожиданно осенило. Скатился с кровати, дополз до раздвижного шкафа. За платьями жены нашел три бутылки сухого вина по ноль-семь.

На кухне проткнул пробку вилкой. Через ту же вилку немного отлил в стакан, а когда в бутылке образовалась полость и пробка больше не мешала, сделал большой глоток из горла. Кайф. Ну, чем не пиво? И жажду утоляет, и тепло по животу.

Ополовинив бутылеху, вернулся в спальню. Шторы были открыты. Я поставил пузырь на подоконник и посмотрел на улицу. Шел снег. Бессонница гнала по гололеду редкие машины.

Выпил еще. Классно. Вот так живешь – живешь, бухаешь – бухаешь, потом в один прекрасный момент подходишь к окну, а слякоти как не бывало. Осени тоже.

Споткнувшись о ботинки, я упал на постель и тихо уснул при включенном телевизоре.

В семь утра в моей голове зазвонил телефон.

«Убью подонка», – подумал я и снял трубку.

– Папа, привет, – это дочь.

– Привет.

– Как здорово, что ты еще не ушел на работу. Какая у вас там погода?

– Идет снег. Между прочим, у нас семь утра.

– А мы с мамой почему-то насчитали – девять. Ошиблись. У нас тут уже скоро обед.

– Ничего.

– Пап, нам тут надоело. Очень жарко. У мамы постоянно голова болит. Мы, наверное, в Бомбей не поедем. Постараемся вернуться пораньше, если сможем обменять билеты.

– Пораньше – это как?

– Дня через три.

– А где мама? Дай.

– Алло.

– Привет. Оль, что случилось?

– Ничего. Надоело. Вчера весь вечер тебе звонили. Ни домашний, ни сотовый не отвечал.

– Спал.

– Пьешь?

– Нет.

– Пьешь. Пока.

Я положил трубку и закрыл глаза. Полчаса мне снилась Бритни Спирс в самых разных позах, потом сон пропал. Я прошел по всем комнатам, зажег свет. Полный срач. В зале у батареи валялся разбитый горшок с алоэ, вокруг разбросана земля. На кухне я включил чайник и открыл холодильник. Полки были пустыми, пахло плесенью.

Мне казалось, что я выспался, в животе барахталось чувство ложной бодрости, но я знал, как только кончится действие вина, опять накатит трясучка и отчаянная тоска. Я встал под душ и поднял руки вверх раскрыв ладони. По пальцам била теплая струя. Прощай, вонь.

У ног плескалось зеленое озеро, сверху со скалы на руки и плечи падал голубой водопад, вокруг пальмы и тропики, попугаи, птицы-носороги и туканы. Мечта. Я дал себе слово, что сегодня ничего, кроме сухого вина, пить не буду. Я еще не был готов ограничивать себя по дозе, этот этап я пройду завтра, сделаю вечером капельницу, а может, обойдусь снотворным.

Зазвонил телефон. Смыв шампунь, я отправился в спальню за трубкой, оставляя на паркете мокрые следы.

На том конце был мой товарищ и компаньон Колька Чебоксаров по прозвищу «Дальтоник». Он на самом деле когда-то был дальтоником, не видел синий цвет, но потом в драке сильно получил по башке и вроде как прозрел. На самом деле я до сих пор не разобрался с его дальтонизмом. А он не любит говорить об этом. Но кликуха осталась.

– Разбудил?

– До тебя уже постарались.

– У нас проблема. Горят склады на базе «Спорткульторга». Мне позвонил Гурылев, его охранник поднял с постели, вроде серьезный пожар.

– А наш сторож почему не звонит?

– Не знаю. Я набирал склад – длинные гудки. Может, что со связью.

– Раз не звонит, значит, все в порядке. При опасности нашел бы возможность сообщить.

– На всякий случай давай сгоняем. Ты как? Я мокрый.

– Вытрись, как следует, в машине досохнешь. Через пятнадцать минут буду.

Я вытерся и одел халат. В зале мне опять стало холодно. Я подошел к окну, чтобы закрыть форточку, наступил на землю, психанул, пнул горшок и ушиб палец. Убывающий месяц расхохотался над моей гримасой и бросил в меня из-за стекла пригоршню звезд.