Битвы за корону. Три Федора - [168]

– Насколько мне ведомо, искать по спискам у кого, где и кем были его отцы и деды, не мне, а дьякам Разрядного приказа. Государи их выпискам всегда доверяли. Почему же я должен отказать им в доверии? – дал я обтекаемый ответ.

– Значитца станешь, – сделал вывод Головин.

Дума недовольно загудела.

– А ты что, собрался мне челом на кого-то ударить, – напомнил я с чего все должно начинаться.

Головин вздрогнул, и испуганно замотал головой. Ну да, формулировочки-то в челобитных еще те. Как сейчас помню. Начинаются подобострастно: «Смилуйся….», а заканчиваться им надлежит и вовсе по холуйски, с рабской покорностью: «Холоп твой Васька Головин….». Одно дело писать такое государю, а другое – мне. У кого ж рука поднимется?

– А коль нет, то и нечего раньше времени об этом говорить, – подвел я итог короткой дискуссии. – А теперь приступим к делам….

И мы приступили. Я старался держаться невозмутимо, словно для меня рулить Русью – дело привычное и обыденное, но одно дело выглядеть внешне, а другое – оставаться хладнокровным внутри. Словом, мандраж пробирал. А ближе к обедне и ноги загудели. И сделать ничего нельзя. Не примащивать же свое приставное креслице подле государева.

Но ничего, продержался. Да и в остальные дни, пускай порою приходилось и несладко. И это при том, что я старался заканчивать заседания до обедни, чтобы хоть не выстаивать как проклятый с вечера аж до полуночи.

Немалую помощь оказал Власьев. В первый же день я прикатил к нему за очередной консультацией. Поначалу он весьма рьяно засуетился, встречая меня, да и оставшись наедине повел себя в несвойственной манере – проскальзывало явное угодничество, чего ранее не замечалось. Но я моментально пресек это, заявив, что передо мной стелиться не нужно, не то обижусь.

– А как иначе? Эвон ты куда забрался, – простодушно ответил он, но в глазах старого дипломата промелькнула маленькая лукавинка.

– Не хитри. Со мной ни к чему, – устало отмахнулся я. – Ты от меня не откачнулся и когда меня грязью все кому не лень обливали, так что наша дружба свою проверку давно прошла и ни к чему ее сегодня снова на прочность испытывать.

– Сегодня как раз и следует, – возразил он. – Сам ведаешь, яко оно бывает. Когда внизу – один человек, а когда вверх забрался – совсем иной.

– Для истинных друзей я всегда прежним останусь, – твердо заявил я, – а потому… помогай, Афанасий Иванович.

– Дак ныне я тебе чем подсоблю?! – всплеснул он руками.

– Как обычно, советом, – улыбнулся я. – Меня ж, считай, царем назначили, пускай на время, а я венцов отродясь не нашивал и как вести себя, чтоб не опозориться, понятия не имею…..

– Странно, – хмыкнул он, вновь, буквально на глазах становясь прежним. – А мне виделось, что имеешь. Никак помстилось?

– Помстилось, – кивнул я. – Это у меня со страха, да и то, пока они помалкивали.

– Вот и продолжай,– посоветовал он, пояснив: – Я к тому, чтоб ты свой страх им отдал – пущай и далее помалкивают.

– Да не оскудеет рука дающего, – пробормотал я задумчиво, – да не ослабеет рука, держащая за горло…

Смысл в совете был, но… Дьяк, склонив голову набок, продолжал пытливо смотреть на меня в ожидании…. Чего?

– Нет, Афанасий Иванович, что-то ты сегодня с советами…. Сдается мне, негоже так, – возразил я. – Чтоб умно дело решить, порой и одной светлой головы достаточно, но и то на каждое ее не хватит, а чтоб мудро….

Дьяк довольно кивнул и улыбнулся.

– Теперь воочию зрю, что ты прежним остался, – заметил он и подкинул новую идею, уточняющую прежнюю. – А ты страх-то отдай, а опаску себе оставь. Ну и про вежество не забудь. Оно хочь и дешевое, а стоит дорого. И не язви, сердца не ожесточай, как тогда, напоследок, – напомнил он. – Ежели для дела, то оно во вред. Словом, держись прежним, токмо представь, будто пред тобой не бояре русские, а иноземный совет. Тебе ж от него надобно добиться решений во благо Руси. И еще одно….

Наговорил он мне тогда далеко не одно – много чего. Но сильнее прочих мне запомнилось самое первое – про дипломата, выступающего перед иноземным советом. Сразу стало ясно, какой тактики в своем поведении придерживаться на будущее.

Конечно, все равно приходилось тяжко, но уже не так.

Иной кто скажет, что одно заседание в два дня, и то всего до обеда – пустяк. Вон какая куча времени остается, чтоб отдохнуть. Согласен. Но увы, никак у меня не получалось с отдыхом. И виной тому… гости. Да, да. Это пару месяцев назад встречи со мной избегали, ссылаясь на всевозможные липовые причины, зато сейчас наоборот – успевай ворота распахивать. Некоторые из них вели себя вполне пристойно, заглянули, отметились, посидели часок для приличия, и адье. Иных же как ни уговаривал остаться, так и не уходили.

И бывших врагов среди них хватало, причем заклятых. Впрочем, почему бывших? Правильнее сказать, на время затаившихся и в понимании того, что пока со мной тягаться бесполезно, и идущих ко мне скрепя сердце, дабы заключить временное перемирие. Да, это само по себе было лишним подтверждением той высоты, на которую я взлетел. Но с другой стороны приходилось на протяжении всей встречи держать ухо востро – расслабиться нечего и думать.