Битвы за корону. Три Федора - [147]
Был с его стороны и еще один каверзный вопрос. Дескать, может статься, что мои посулы впоследствии отпустить его вместе со вторым из сыновей окажутся пустым звуком, ибо государь их отменит. И ехидно усмехнулся, вопросительно глядя на меня: чем ответишь, князь?
– После всего, что мною сделано?
Хан неопределенно пожал плечами, пояснив, что помимо меня имеются и другие советники. Кто знает, возьмут и уговорят.
– Это возможно, – скрепя сердце, согласился я. – Но тогда я… устрою тебе побег и сам выведу к нашим рубежам.
И снова последовало пристальное вглядывание в мое лицо. Осмотром Кызы оказался доволен, с усмешкой заметив, что уже сейчас видит мою дальнейшую судьбу, ибо такие, как я, возле трона задерживаются ненадолго. Они слишком неудобны для государей – чересчур смелы, излишне прямы, не в меру правдивы и так далее.
– Твоя проницательность, хан, делает тебе честь, – почти весело согласился я, пояснив: – Не далее, как четыре дня назад я был… бывшим лучшим, но опальным стрелком. Но сейчас не стоит говорить о грустном….
Вдохновленный успешным ходом переговоров я даже поставил весьма жесткое условие: его люди пройдут через русские земли мирно, ничего и никого не трогая на своем пути. А за каждую разоренную деревню с Кызы причитается штраф – дополнительная неделя пребывания «в гостях».
Поначалу он запротестовал, заявив, что в таком случае ему придется пробыть на Руси годы, ибо обозов они с собой не брали, а его воинам хочется время от времени кушать. Но не тут-то было. Я напомнил ему про двух запасных коней, имеющихся у каждого из его вояк. Согласен, заводного жалко, а вот вьючного…. Полона-то с добычей у них практически нет и не предвидится. Думается, до русских рубежей, расположенных в четырехстах верстах от Москвы, одной конской туши им вполне хватит, и еще останется. А чем они будут заниматься, достигнув владений короля Сигизмунда, меня абсолютно не интересует.
Хан кисло сморщился, но согласился и с этим.
Когда тысячники прибыли услышать его слово, Кызы-Гирей меня не подвел, приказав открыть проход и не препятствовать нашему уходу за стены города. Бдительности я не терял. С меня и Ксюши за глаза, которую «погладил» по щеке Сам-не-знаешь-кто. Не хватало, чтоб и с Федором приключилось нечто похожее. И будет вдвойне обидно, если несчастье произойдет в самом конце, когда до финишной ленточки останется всего ничего. Поэтому Метелица получил самые строжайшие указания не просто не спускать глаз с Годунова, но вести себя так, словно в государя продолжают целиться из луков со всех четырех сторон, ожидая когда появится малюсенькая щелочка. Словом, чтоб нигде ни просвета, ни зазора, ни щелочки.
Аналогично поступил и с Ксенией, возок которой окружило два десятка спецназовцев. Подумав, подкинул десяток и к колымаге, где находилась Мнишковна – мало ли. Мне она триста лет не нужна, а вот Федя, если что, на меня... гм, гм… слегка осерчает. Подводы с изъятым у Кызы-Гирея серебром наияснейшей и прочее конфискованное имущество я разместил в центре, а боевые телеги, то бишь с «органами» и «сороками», вокруг.
Ехали медленно, чтоб, упаси бог, никто не отстал, ибо татары носились вокруг в весьма опасной близости, метрах в ста. Правда, не нападали, честно соблюдая условия договора. В соответствии с ним же, в версте от Скородома большой татарский отряд тысяч в десять, возглавляемый Хаджи-беем, перегородил нам дорогу. Но едва я отпустил на свободу калгу-султана Тохтамыша с несколькими заложниками из числа приближенных хана, как они расступились и мы поехали дальше.
Я не верил тому, что все закончилось, до самого последнего момента. Даже когда под копытами коней загрохотал бревенчатый настил и наш поезд, миновав Арбатские ворота, стал медленно втягиваться за городские стены, я подспудно продолжал ждать чего-то эдакого, неожиданного. И Дубца, негромко произнесшего, что, дескать, кажется, приехали, одернул – рано такое говорить.
Из-за этого я и сам не торопился въезжать внутрь Скородома, и тронул поводья своего коня лишь вслед за последней телегой.
– Вот теперь действительно прибыли, – повернулся я к Дубцу, указывая на запертые за нами полотнища ворот и караульных, суетившихся с последним из огромных засовов.
Глава 38. День Победы
Очередное испытание меня ждало, едва я слез с лошади, ибо навстречу мне, выпрыгнувший из своей кареты, со всех ног летел Федор. Подскочив, он с разбегу заграбастал меня в объятия. Ооставалось жалобно покряхтывать, пока он меня тискал – силенка у Годунова еще та, не поскупилась природа-матушка, наделила.
– И как токмо ты отважился на таковское, – умиленно бормотал он. – И ведь не послушался меня.
– Читал некогда трактат Сунь-цзы об искусстве войны, вот кое-что и запомнилось, – честно ответил я, процитировав: – Бывают дороги, по которым не идут; бывают армии, на которые не нападают; бывают крепости, из-за которых не борются; бывают местности, из-за которых не сражаются; бывают повеления государя, которых не выполняют.
На слова Годунов тоже оказался щедр. И на слова, и на посулы. Я бы сказал: необычайно щедр, до расточительности. Сам я его, кстати, ни о чем не просил. Не до того мне, устал сильно. Скорее напротив, когда он не на шутку разошелся, притормаживал его. Государь же должен быть хозяином своего слова, а все шло к тому, что либо он предложит мне полцарства, либо совместное правление. Нет уж, ни к чему ни то, ни другое. Рулить страной, да не просто страной, а Русью – это такая морока, которую только врагу можно пожелать.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Как быть, если девушка твоей мечты, случайно встреченная во время невероятного путешествия, так запала в душу, что жизнь без нее невозможна? И что делать, если тебя и ее разделяет не пространство, а само время, ибо она живет в далеком XVI веке?Константин Россошанский – обычный парень, никогда не считавший себя суперменом, сумел решить этот вопрос. Он отправился в погоню за своей призрачной любовью. Опасно? Еще бы! Вот так вот окунуться в клокочущую Русь, где без острой сабли и заряженной пищали можно не дожить до следующего вечера, где потерять голову легче легкого, это даже не авантюра, а настоящее безумие.Но когда ты любишь, ничто другое не имеет значения.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
И закрутила попавшего в начало семнадцатого века Федора круговерть дел. Едва он оказался в чести у самого Годунова и его сына, как тут пришло известие — идет на Русь чудесным образом воскресший угличский царевич Дмитрий.И как тут Федору помочь царю, если он точно знает, что все равно не только сам Годунов в скором времени потеряет и жизнь и царство, но и сыну его суждено погибнуть, ибо колесо истории не остановить.И все-таки Федор решил попытаться. Простым словом это колесо и впрямь не остановить — глухое оно, а вот если железным ломиком да в спицы…
Чем выше взбираешься по ступеням власти, тем более одиноким ты становишься. Это хорошо прочувствовал на себе попавший в далекое прошлое Руси Федор Россошанский, став правой рукой юного царевича Годунова.Вроде бы гибель государя Дмитрия должна облегчить задачу надеть на сына царя Бориса шапку Мономаха, но не тут-то было. Жива Марина Мнишек — венчанная царица всея Руси. И чтобы добиться единоличной власти, тайная католичка не гнушается ничем. Например, во всеуслышание объявила, что носит под сердцем царское дитя.
Оказавшемуся на Руси начала XVII века нашему современнику удалось сделать многое. Но впереди забот хватает – только успевай поворачиваться.Бояре пытаются вовлечь Федора Годунова в свой заговор против царя Дмитрия, а государь решил непременно женить шведского принца на Ксении. А тут еще и новое повеление Дмитрия. Правда, есть варианты: либо уже этой зимой ехать воевать в Прибалтику, либо отправляться послом в Персию. Выбрать первое – армия не готова, второе – отлучаться надолго нельзя.И застыл наш витязь на распутье, решая, какое из двух зол выбрать…
После гибели первой любви Федор потерял интерес к жизни. Кинув жребий, он пошел учиться на филфак университета, по инерции угодил в десант. Да и на Руси начала XVII века он оказался случайно.Но там уж не заскучаешь, знай только вертись. Туманное пророчество старого волхва гласило, что для возвращения ему надо не только обрести самого себя, но и найти что-то и… кого-то.Вот только дел с каждым днем все больше, а времени для поисков остается все меньше…