Битвы и приключения - [31]
— Зачем ты вернулась? — закричала она. — Неужели тебе было мало трёх месяцев?
Осень знала, что ссорой ей не добиться того, что она задумала.
— Ох, сестрица, — ласково улыбнулась она, — я вернулась потому, что забыла угостить тебя: не дала тебе отведать сладких груш. Посмотри-ка в корзинку! А сливы? А виноград? А вино в бутылке?
Зима даже не взглянула на плоды. Но при виде вина глаза у неё заблестели.
— Ну, угости, угости меня! Заходи, — пригласила она сестру.
Осень заиграла на свирели. Солнце тут же весело выглянуло из-за туч, и холодный туман рассеялся.
— Заходи, заходи, что ты канителишься? — покрикивала Зима.
— Иду, иду! — И Осень вошла в избушку.
Стала она хозяйничать, накрыла на стол. На одну тарелку положила яблоки, на вторую — груши, на третью — виноград: ведь чего только не было в её корзинке! Самую большую чарку наполнила вином. Потом потихоньку развязала узелок на своём платке. А там был сонный порошок. Украдкой от сестры высыпала порошок в вино.
— Выпей, сестрица! Выпей! — с приветливой улыбкой приговаривала Осень.
Зима сделала несколько глотков. Понравилось. Ещё выпила. А потом осушила чарку до дна.
— Что-то голова у меня закружилась, — сказала она. — И язык что-то…
Не договорив, Зима задремала. Осень подняла её и уложила в кровать.
Три дня спала Зима непробудным сном. Три дня солнце согревало землю.
Мать Ганки убрала крупные жёлтые початки и перенесла домой, в сухое место.
А Осень сидела у постели Зимы и следила, как бы та не проснулась, как бы опять не закружились снежные хлопья.
Только на четвёртый день к вечеру Зима открыла глаза.
— Ух, и спала нее я! — зевая, сказала она.
— Ничего, сестрица, ничего. Это вино виновато — очень уж оно хмельное, — успокаивала её Осень. — Ну, счастливо оставаться!
И вот она идёт по лесу, наигрывая на свирели.
А следом за ней стелется густой туман. Кружатся хлопья снега.
Проходя по селу, заглянула Осень в маленькое оконце Ганкиного домика. В комнате весело потрескивал огонь и пахло варёной кукурузой.
— До свиданья, милое дитя! — сказала Осень и постучала в окошко.
Ганка обернулась на стук. Но никого уже не было. Тогда она подбежала к двери, открыла её, но тут же отпрянула: снег вмиг залепил лицо.
Осень уже ушла.
Конь Камбера
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был пастух Па́нко. Замечательно играл он на свирели. Говорят, стоило ему заиграть — месяц на небе останавливался его послушать. Как ни высок был Панко ростом, а его кизиловая дубинка была ещё длинней: крепкая, тяжёлая, пострашней любой палицы.
Ещё мальчиком нашёл как-то Панко в лесу волчью нору и взял себе пятерых волчат. Он кормил их молоком из миски, крошил им хлеб и брынзу, и выросли волчата всем на удивление. Можно было даже сказать, что не Панко, а они пасли его стадо. Свистнет он им, бывало, крикнет: «Ату!» — и плохо приходилось тогда и зверю и вору.
Выгнал как-то поутру Панко своё стадо на поляну. Не спеша поднялся с ним на холм у леса, что был недалеко от деревни. Посмотрел Панко с холма на восток, и что ж он увидел? Солнце то покажется, то скроется, то покажется, то скроется…
«Вот те на! — подумал он. — Это что ещё за чудеса?»
Оглядел небо — нигде ни облачка.
«Коли солнце не взойдёт, работники опоздают на поля».
Взял Панко свою дубину, свистнул волкам и побежал навстречу солнцу. А когда подошёл ближе, в страхе остановился. Огромный змей напал на солнце и хотел его проглотить.
Только змей солнце схватит, а оно увернётся! Только он его догонит, а оно спрячется!
— Волки вы мои! — крикнул Панко своим помощникам. — Посмотрю я теперь, зря я вас поил молоком или нет. Давайте спасать солнце!
Бросились пять волков на змеиную шею, пролезли под передними лапами змея и стали кусать его в мягкое брюхо.
Крепко сжал в руках Панко окованную железными шипами дубинку и бесшумно подкрался к змею сзади.
Солнце увидело храброго пастуха и крикнуло:
— Бей его, Панко, спаси меня!
С такой силой взмахнул Панко своей дубинкой, что она переломилась надвое, но и змеиная голова треснула.
Солнце засияло от радости.
— Спасибо тебе, Панко! — сказало оно. — Ты спас мне жизнь. Хочешь, станем побратимами?
— Давай, — согласился Панко.
— А теперь, браток, послушай-ка, — заговорило солнце. — Отец у меня очень уж злой. Разгневается он на меня, что я опоздало с восходом. Пошли со мной. Ты расскажешь ему о проклятом змее. Тебе он поверит и щедро наградит.
— Пошли! — Панко обрадовался, что сможет увидеть солнечные палаты. — Подожди только, я отправлю волков загнать моё стадо.
Он показал волкам на стадо, свистнул им, и они побежали пасти овец да поджидать хозяина.
А оба побратима отправились к солнечным палатам.
— Мой отец очень богат, — рассказывало по пути солнце. — Всё у него есть: и золото, и серебро, и камни-самоцветы. Но ты попроси у него коня Ка́мберу.
— Ладно, — согласился Панко. — Попрошу коня: верхом мне легче вернуться к своему стаду.
Целый день шли побратимы: солнце — но небу, Панко — по земле. Только под вечер добрались до возведенных: среди облаков солнечных палат.
— Спрячься пока, — посоветовало солнце своему побратиму, — пусть гнев у отца пройдёт. А потом выйдешь.
